— Правильно, — кивнул Семён. — Всё должно было вылезти наружу. Рано или поздно. Я уже продумал нашу линию поведения. Похоже, что Панченко жутко разозлилась. Но голос у неё спокойный, рассуждает вроде здраво…
— Лучше бы она кричала, — едва слышно сказал я.
— За сотрудничество я предложу ей…
— Нет. Ты не понял, Сёма! Дело не в бабкином наследстве! А в семье! У меня сын, блядь, жена и второй ребёнок должен появиться…
— О, как хорошо всё сложилось! — потёр ладони Семён, улыбнувшись. — Теперь она точно пойдёт нам навстречу! С пузом деваться ей некуда. Брак, наследство, потом развод… Всё, как надо!
— Заткнись! — прорычал я, долбанув по панели кулаком. — Я люблю её! Я хотел жениться по-настоящему! Какой на хрен развод?!
— Осторожнее с моей машиной, — попросил Семён. — Сам виноват. Предложи ты ей сделку, было бы у тебя сейчас ноль проблем.
— Сам знаю… Налажал. Теперь бы исправить.
— Сначала послушаем, что она хочет… И какую версию рассказать?
— В смысле, какую? Настя хочет знать подробности. Расскажешь ей, что к чему.
— Всё? — уточнил Семён. — Эй-эй, парень! Кусь-то не просто жирный. Жирнющий! Как бы ей не захотелось отхватить..
— Настя не такая, — устало ответил я. — Пусть узнает всю правду. Надоело врать.
— Хм… А с Надей у тебя что? — осторожно поинтересовался Семён.
— Ничего. Настю я люблю, не слышал, что ли? — огрызнулся я.
— Надю ты дольше знаешь, а к этой неизвестно с чего любовью воспылал.
— Я тебя сейчас удавлю, Сёма! Помолчи!
***
Настя ждала нас в кафе. Она заказала себе чай со сливками и творожный чизкейк.
— Настя, как в поликлинике всё прошло?
Настя бросила на меня мимолётный взгляд, не выражающий ничего.