— Подожди. Насть, что с беременностью?
— В порядке всё, Смоляков. Успокойся. Надеюсь, что условие в виде двух детей будет выполнено. Я всего лишь, выражаясь юридическим языком, обсуждаю форс-мажор.
Настя улыбнулась, достала блокнот с розовым единорогом из своей сумочки, полистала его и опустила взгляд в линованные листочки.
— Итак. Мои условия…
Семён вооружился ручкой и приготовился записывать, чтобы обсудить все детали.
Я почувствовал себя нечаянно лишним в этой схватке интересов, а потом спохватился: что за мысли?! Так можно и за бортом жизни остаться.
— Первое. Никакой пышной свадьбы. Мы распишемся. Простая роспись в ЗАГСе. Чем быстрее, тем лучше. Думаю, что люди со связями вроде вас способны организовать это как можно быстрее.
— Не проблема, — согласился Семён. — Свадьбу отстрочили только из-за желания сыграть её пышно.
— Сэкономите, — беспечно ответила Настя, повторив. — Чем быстрее, тем лучше.
— Одну минуту, я уточню у своего знакомого, как быстро вас смогут расписать, — извинился Семён и отошёл.
Настя принялась водить ручкой в блокноте и резко закрыла его, заметив мой взгляд.
— Настя, давай мы поговорим с тобой.
— Я уже разговариваю. Я обсуждаю вполне конкретные, понятные вещи. К тому же, реальные. В отличие от твоей, — фыркнула Настя, — якобы внезапно вспыхнувшей любви ко мне.
Я не успел ответить, вернулся Семён.
— Реально через три дня. Раньше никак.
— Отлично! — жизнерадостно сказала Настя и поставила галочку в своём блокнотике. — Второе. Смоляков временно лишил меня трудоспособности и обманным путём зачал второго ребёнка, который останется со мной на всю мою жизнь. Поэтому я хочу получить сорок миллионов.
91. Даниил
— Сорок миллионов? — закашлялся Семён.
Семён нарочно закашлялся, якобы удивился. Но мы оба знали, что бабулино наследство тянуло на гораздо большую сумму.
— Почему именно сорок миллионов? — поинтересовался Семён.