- Пока наш неизвестный друг себя не проявил, - согласился граф.
- Надо быть совершеннейшим дураком, чтобы напасть на меня или вас во время свадебной церемонии, когда вокруг сотни людей.
- Согласен. Такой финт в стиле вашего горячего поклонника Эмиля Бэдфорда. Но тот, кто выжидает годами, кто заметает следы, отправляя письма с намёками и без подписи – он не совершит безрассудного поступка.
- Значит, вы просчитались, милорд?
- Уверен, что мы всё сделали правильно.
Мне оставалось гадать – умышленно или нечаянно он сказал «мы». Но это коротенькое слово согревало сердце, даже если я пыталась объяснить самой себе, что оно ничего не значит.
- Мне кажется, сейчас он страдает, - продолжал граф. – Во-первых, вы теперь принадлежите другому – мне. И вы уже не одинокая девица и потеряны для него навсегда. У вас появился вполне определённый хозяин…
- Спасибо! – не удержалась я.
- Не обижайтесь, Роксана, - усмехнулся он. – Это всего лишь образное выражение, и вы прекрасно это понимаете. Во-вторых, сейчас наш таинственный злодей пребывает в смятении и сомнениях. Он не знает, что происходит сегодня между нами. Даже если ему по каким-то причинам стало известно, что брак лишь для вида, после сегодняшнего поцелуя на фикцию всё это не слишком похоже. Получается, я забрал то, что наш злодей так страстно и в течение многих лет желал. Желал, но не выказывал своего интереса к вам. А тут появляется какой-то нахальный столичный франт, за неделю устраивает свадьбу, доживает до неё, да ещё и так нагло демонстрирует своё право целовать самую красивую девушку в мире. Тут у любого желчь закипит. А когда человек в сомнениях и злится, он совершает ошибку. Именно это нам и надо. Чтобы он совершил ошибку и выдал себя. Ведь столько лет ему удавалось находиться в тени. Я рассчитываю, что сегодня он будет бродить под нашими окнами. Лойл уже в засаде. Если кто-то появится, ему не уйти. Но он даже не подозревает, что будет происходить этой ночью в нашей спальне…
Я так и подскочила, почти с ужасом уставившись на графа. Это – намёк? Намёк на
- А что будет происходить? – испуганно спросила я, роняя перо.
- А что вы испугались? – мой муж соизволил оглянуться через плечо. – Я же говорил вам, Роксана, что не надо меня бояться. Вы отправитесь в спальню, а я переночую здесь, на диване. Мне всё равно надо разобраться с письмами.
Тут я почувствовала себя глупо, но понемногу успокоилась. Тем более, что граф Бранчефорте снова занялся письмами, раскладывая их и делая какие-то пометки карандашом в блокноте.
Я тоже начала писать, припоминая все события, касающиеся моей «роковой» жизни, с самого начала. Непросто писать о себе, как о третьем лице. Непросто, но интересно. И вообще, это, действительно, была очень странная брачная ночь. Но не сказать, чтобы неприятная. Часы на стене отстукивали минуту за минутой, в жаровне шипели угли, щебетали соловьи за окном, и я украдкой посматривала на графа, который очень увлечённо занимался своими бумагами.
- Что это за письма, если не секрет? – спросила я через полчаса, когда встала, чтобы пройтись по комнате и размяться.
- Сообщения из королевского секретариата, - пояснил граф, не отрываясь от писем. - Когда им кажется что-то странным в прошениях и жалобах, они присылают их мне. Я смотрю, что может меня заинтересовать.
- У вас очень насыщенная жизнь? – спросила я снова.
- Это простое любопытство, я надеюсь? – он взглянул на меня, откладывая очередной конверт.
- Да, - сказала я с небольшой заминкой. – Конечно, мне любопытно, как живёт королевский инквизитор под прикрытием. Ведь сейчас, кроме того, вы ещё и мой муж…
- Можно сказать, что насыщенная, - ответил он, откидываясь на спинку кресла. - Но на самом деле ведьм в этом мире гораздо меньше, чем можно представить, побывав в Солимаре. Кстати, я ещё не говорил вам, но в мастерской Эверетта обнаружили воск, похожий на тот, из которого изготавливались таблички с проклятиями. Лежал на столе, под палитрами и тряпками.