Игра в марблс

– Да.

Глаза ее сияют, она почти перестала дышать. Очень красивая женщина, я внимательно присматриваюсь к ней, к этим зеленым глазам – что-то у меня в мозгу зашевелилось, потом снова замерло. Я даже имени ее вспомнить не могу, а спросить теперь неловко, с такой любовью она на меня смотрит. И все поигрывает своим кольцом, то и дело опуская взгляд на руки. Глянул на кольцо и я.

Похоже на марблс в золотой оправе. Чистый прозрачный шарик с ленточкой из белых и яркоокрашенных полос на белом фоне. Машинной выработки марблс из Германии. Это я откуда-то знаю. Это знаю твердо, а больше ничего. Неудивительно, что она расспрашивала меня о шариках. Видно, увлечена ими.

– А историю про штрафную банку я уже тоже вам рассказывал? – спросил я.

– Да, – мягко ответила она все с той же широкой, красивой улыбкой.

– Виноват.

– Да не твердите вы все «виноват, виноват». – Она кладет руку поверх моей, ту самую, с кольцом. Кожа у нее теплая, гладкая. Снова шевельнулось воспоминание. – Здесь вы мне эту историю не рассказывали.

Я провел пальцем по ее пальцам, по шарику. Ее глаза наполнились слезами.

– Простите, – сказала она, быстро промокая глаза.

– Вам не за что извиняться. Ужасно неприятно, когда что-то не можешь вспомнить, но каково же тому, кого не помнят.

– Иногда вы вспоминаете, и это прекрасные дни, – возражает она. Великодушная женщина, она цепляется за любую надежду.

– Иноземный брильянт, – неожиданно для самого себя выговорил я вслух, и она тихо вскрикнула. – Так этот шарик называется.

– Так ты порой называл меня, Фергюс, – шепчет она. – Что это с тобой сегодня? Просто чудо.

И мы оба на миг умолкаем.

– Я тебя любил, да? – спрашиваю я.

Глаза ее вновь наполняются слезами, она кивает.

– Почему я ничего не помню? – Голос сорвался, я разнервничался, места себе не нахожу. Хочется вскочить с инвалидного кресла и бежать, шагать, прыгать, двигаться, и пусть все снова станет как прежде.

Она поворачивает мое лицо к себе, обхватив одной рукой за подбородок, и смотрит на меня с нежностью, а я вспоминаю лицо мамы в тот день, когда меня привели к ней, когда она думала, что я мертв, и я вспоминаю вышибалу, и лондонский паб, и парня по имени Джордж, который подарил мне чешскую пулелейку, и мертвого Хэмиша – все в один миг.

– Фергюс! – зовет она, и ее голос возвращает меня в настоящее, успокаивает. – Меня не пугает, что ты многое забыл. Я не стараюсь о чем-то тебе непременно напомнить. Прошлое в прошлом. Я прихожу к тебе в надежде, что мне посчастливится – и ты снова полюбишь меня, во второй раз, как в первый.

Я улыбнулся ей, и волнение тут же улеглось, потому что это и правда прекрасно. Я ничего не знаю об этой женщине и в то же время знаю о ней все. Я хочу любить ее и хочу, чтобы она меня любила. Я беру ее за руку, за ту руку, на которой кольцо, и держу крепко.