Он снова внимательно оглядел меня, затем отступил в сторону и прошаркал к креслу перед телевизором. На нем была рубашка с коротким рукавом, а под ней грязная белая майка – скрюченными пальцами он попытался застегнуть пуговицы. Сильно состарился, но почти такой же, каким я запомнила его с детства: в кресле перед телевизором.
– Извини, что не побывал у тебя на свадьбе, – с ходу заявил он. – Я теперь мало куда выхожу.
Я растерялась. Свадьбу мы праздновали в Испании, я понимала, что туда он не доберется.
– Конечно, Испания далековато, но я хотела, чтобы вы знали: мы были бы рады вас видеть.
– Да уж, порадовался, что пригласили меня вместо Боггсов, – засмеялся он. Зубов явно недоставало.
– Ну да, – покраснела я. – У нас такая большая семья, мы просто не могли пригласить всех.
Под его взглядом мне стало неловко.
– Вы с ними не общаетесь.
– С… с дядьями? Жаль, что так вышло, – призналась я, искренне в тот момент сожалея, хотя раньше об этом не думала. Передо мной сидел человек, вырастивший моего отца, но я ничего о нем не знала. – К сожалению, папа с ними не был близок, и это, видимо, сказалось и на моих с ними отношениях, – попыталась я оправдаться.
– Прежде их водой было не разлить, – заметил он. – Они его Клопом называли. Ты про это знаешь?
«Клоп» он произносит как в два слога, и я, недопоняв, переспрашиваю:
– Они прозвали его Циклопом?
– Нет, просто Клопом. Потому что младший. Самый маленький Боггс.
Мне кажется, семья была расколота на Дойлов и Боггсов. Но я никогда не спрашивала папу, как они уживались. Почему я так и не спросила?
– Но он им не уступал, – продолжает Мэтти. – Он был умнее всех.
Прилив гордости.
– Не то чтобы для этого много было нужно. Все они придурки! – фыркает Мэтти.
– Имя Хэмиш О’Нил что-нибудь вам говорит?
– Хэмиш О’Нил? – переспрашивает он, хмурясь, словно это какая-то проверка, а он ее завалил. – Нет, ничего.
Я стараюсь не выдавать разочарование.