Игра в марблс

– Он тоже так говорит, но почем знать.

Снова молчание. Неловкое молчание. Мы оба исчерпали темы для разговора.

– Как твой отец?

– Все хорошо.

– Все так же ничего толком не помнит?

– Кое-что не помнит.

– Оно бы и не беда, – сказал он грустно, обращаясь больше к самому себе. – Но они бы хотели, чтобы он их вспомнил. Только об этом и думают.

– Кто?

– Мальчики Боггсы. Мальчики Дойлы.

– Конечно же отец их помнит.

– Последние годы он забыл.

– Мне казалось, в последние годы они не были близки, – заметила я.

– Как раз и были! – возмутился он так, словно я упрекнула его во лжи. – В самые последние годы стали снова часто встречаться. Играли в шарики, можешь себе представить? С его новой подружкой. Она им всем понравилась. Ты уж за свою маму не обижайся, но они говорили, эта ему больше подходит. Всех ребят собрала. И он это забыл? – Он поглядел на меня так, словно не в силах был поверить в такой провал памяти.

Я покачала головой, окончательно растерявшись.

– Вы знаете ее имя?

– Кого?

– Его… подружки. Этой женщины.

– А, ее. – Он помахал рукой, словно отбрасывая мой вопрос. – Никогда с ней не встречался. Мальчики знают, они тебе скажут.

С неубедительным «передай маме, что я про нее спрашивал» он запер за мной дверь, и я едва разминулась с кузиной Лорой, которая с пылесосом, ведром и шваброй пересекала двор, направляясь из своей квартиры к деду. Я села в машину, голова гудела от всего, что довелось услышать.

Я поискала в своем телефоне номер дяди Энгюса. Он мой крестный, с ним я общалась больше, чем с другими, – то есть мы обменивались поздравительными эсэмэсками, когда не забывали о дне рождения.