Я кивнула и принялась за работу, от которой уже тошнило. Но тут к Эми подбежали Рейда, Толли и другие молоденькие служанки и, прижав ладони к груди, жалобно заканючили:
— Эми, миленькая! Ну одним глазком! Пожа-алуйста!
— Чего одним-то? Лучше двумя, во все глаза, чтобы было чего рассказать, — улыбнулась старуха. Видимо, зубная боль прошла, и она подобрела.
Я даже не поверил ушам.
— А мне можно? — тоже сложила ладони, перемазанные землей, свечкой.
— Только быстро. Еда сама не приготовится.
Радостно взвизгнув, я наспех сполоснула руки и побежала догонять девчонок.
Окольными путями мы пробрались на верхние этажи дворца. Я не понимала зачем, пока не оказалась на галерке — небольшом балкончике над огромным залом. Этаж высокий, знать, собравшуюся на церемонию, видно так себе, но Дименьку в толпе участниц я отыскала сразу.
Единственная рыженькая, издалека такая скромная, тоненькая, симпатичная — она особенно привлекала вздоры на фоне разряженных конкуренток.
Церемония уже началась, девы одна за другой подходили к арке, давали клятвы, проходили, а когда арка не вспыхивала, падали в обморок или начинали кричать, что это все неправда…
Занимательное зрелище, однако интереснее посмотреть на принца. Ну, каков же наш Селебрин ненаглядный?
Я сосредоточенно вглядывалась в тронные кресла, стоявшие на постаменте.
Императрица строга и надменна. Император седоус и статен. А вот принц стройный, длинноногий и… равнодушный. Совсем не реагирует на опозорившихся претенденток. Неужели ему все равно? Почему?
— Какой он красивый! — перешептывались соседки не переставая толкаться. Кто пришел позже — те особенно бодро работали локтями, чтобы увидеть происходящее в зале. Мне, чтобы не быть оттесненной, пришлось изо всех сил вцепиться в перила.
— Симпатичный! — подытожила я и, заметив, что подходит очередь Димки, от волнения крепче вцепилась в прохладные мраморные перила, как вдруг ощутила нахальное, грубое, даже болезненное прикосновение к своей попе.
«Опять этот Конрад! — прорычала про себя. — Не понимает по хорошему идиот!» — Резко вскинула руку, развернулась и от души влепила смачную пощечину, оглушительный звук которой разнесся по всему залу.
Наступила тишина. Я даже спиной ощутила, что все внизу обернулись на звук…
Но самое ужасное — передо мной в темном, богато расшитом дорогом костюме, с оружием на поясе, стоял совсем не Конрад, а совершенно другой мужчина. Взрослый, солидный, с хищным взглядом и очень злой, потому что крылья его носа трепетали от гнева.
Ой, я попала!
Вмиг соседки исчезли, оставив меня один на один со злым незнакомцем, который едва сдерживал себя, чтобы не растерзать меня на месте.