Он вскинул голову, и злость в его глазах застала меня врасплох.
– Ты же не можешь говорить это всерьез.
Сердце подпрыгнуло к горлу.
– Что?
У него вырвался смех. Прозвучало фальшиво, совсем-совсем фальшиво.
– Ты не хотела сделать мне больно… Доун, ты уже несколько месяцев подряд каждый день разрываешь мне сердце.
В живот мне словно рухнула груда камней. Широко распахнутыми глазами я уставилась на него.
– Не делай вид, будто для тебя это большой сюрприз, – произнес он ровным голосом. – Каждый раз, когда ты меня отталкиваешь. Каждый раз, когда подпускаешь к себе, а потом опять закрываешься. Каждый раз, когда я так счастлив, что вот-вот лопну, а ты в итоге снова уходишь. Ты ранишь меня каждый чертов день, Доун. И я… – Его голос превратился в хрип. – Я так больше не могу.
В груди разлилась сильная тянущая боль. В голове вновь застучали молотки.
– Спенс, я напилась. Я злилась, а Нейт меня…
– Одно то, что Нейт поступил с тобой как мудак, не дает тебе права обращаться со мной так же. – Он помотал головой. – Для того, кто так боится, что его ранят, ты в этом поразительно талантлива.
Щеки начинал охватывать жар, глаза защипало.
– Прости.
Он кивнул и опустил взгляд. А я осознала, что не существует слов, которые смогут исправить мое поведение.
– Я… сделала подарок для Оливии, – сказала я наконец и почувствовала себя дико глупо. Сейчас определенно самый неподходящий момент, который только можно было выбрать.
Спенсер посмотрел на коробку, которую я собрала. Рядом со скрапбуком в подарочном боксе лежал шоколад и сертификат в
Он уставился на ленточку и в результате молча взял подарок.
– Я хочу тебе кое-что показать, – неожиданно произнес Спенсер. Широкими шагами он пересек кухню, коридор и направился на верхний этаж.
Мне едва удавалось за ним поспевать, так быстро он скрылся в своей комнате. Сердце болело. Неизвестность по поводу того, куда заведет этот разговор – этот день, – меня просто добивала. Казалось, что я стояла на раскалывающейся земле и в любой момент рисковала вновь рухнуть в пропасть. При этом после вчерашнего дня я уже даже представить себе такого не могла.
Войдя вслед за Спенсером в его комнату, я увидела, как он замер перед письменным столом. В центре него стояла скульптура.