Мне стало нечем дышать.
Это была большая, массивная фигура с мощными руками и широкими плечами. А перед ней фигурка поменьше с более изящным телом. Они соединялись друг с другом как два кусочка пазла. Скульптуру еще не раскрасили, однако я все равно поняла по очертаниям, что это Невероятный Халк и Черная Вдова.
Я вспомнила о разговоре после нашей первой ссоры. В тот день, когда я приняла таблетки Сойер, а он привез меня к себе домой. День, в который он сказал, что в моем присутствии ощущает себя монстром, подвергшимся воздействию слишком большого количества гамма-лучей.
Тяжело сглотнув, я посмотрела на Спенсера.
– Я сделал ее для тебя. Вообще-то, я собирался раскрасить ее вместе с тобой, потому что думал, что той ночью между нами что-то изменилось, – сказал он.
У меня сжалось горло. Разумеется, между нами что-то изменилось. Просто все изменилось. Я больше ни секунды не могла вынести разделяющую нас дистанцию, мне нужно было к нему, нужно было показать ему, раз уж произнести это у меня не получалось. Сократив расстояние между нами, я обвила его руками за шею. Я прижимала его к себе, хваталась ладонями за затылок, за плечи и крепко его обнимала. Он не ответил на объятия, а просто застыл. Через пару мгновений он взял меня за руки и отстранил от себя.
– Злись на меня. Кричи на меня. Скажи, что я вела себя как полная дура, и ругайся со мной. Но не отталкивай меня. Пожалуйста, – выпалила я, почти не дыша.
Он покачал головой:
– Я не злюсь, Доун. Просто думаю, что это месть за мои ошибки. Что девушку, в которую я влюблен до безумия, тошнит, как только я признаюсь ей в своих чувствах.
Туман у меня в голове рассеялся.
Он сказал мне, что любит меня. Мы не просто поссорились – он раскрыл передо мной всего себя, а я растоптала это, словно оно ничего не значило.
– Спенс… – просипела я. Силилась подобрать слова, но во мне не было ничего.
– Та ночь… значила для меня все, Доун. Я доверил тебе все. Ничего страшного, если ты не можешь ответить мне тем же, правда. Вот только не думаю, что смогу так продолжать.
– Для меня та ночь тоже кое-что значила, – пролепетала я. Господи, мне хотелось самой себе отвесить пощечину за свои слова. Эта проклятая блокада у меня в душе́ – граница, которую я сама выстроила вокруг себя, – мешала мне открываться ему дальше. А я ведь была так к этому близка. Несправедливо, что Нейт своим звонком это уничтожил. Что он позаботился о том, чтобы я сломала все со Спенсером.
– Наверное, ты была права.
– В чем? – спросила я, хотя знала, ответ мне не понравится.
Он стойко встретил мой взгляд.
– В том, что Нейт тебя разрушил. Он отбросил тебя в сторону, но ты осталась лежать. Ты вообще не
– Это неправда! – выкрикнула я. Все тело начало болезненно пульсировать.