– Вот дерьмо. Никогда больше не смогу спать в своей постели.
Я уставилась сначала на него, а потом на дверь его комнаты.
– Это что, произошло
Он горько скривился.
– Можешь спать у меня в комнате. – Мы с Джаном одновременно повернули головы к Исааку. Тот со скрещенными на груди руками стоял в дверном проеме и наблюдал за нами.
– Спасибо, – пробормотал Джан, но старался не встречаться взглядом с Исааком.
Я помогла ему подняться. А потом, убедившись, что он не завалится в сторону и в целости и сохранности найдет кровать Исаака, отпустила. Джан поковылял в комнату и закрыл за собой дверь.
Я повернулась к Исааку. Он не сдвинулся с места и не отрывал мрачного взгляда от дивана. Видимо, слова Джана все-таки сильно его задели.
– Завтра у него будет величайшее похмелье в жизни.
Исаак не посмотрел на меня и ничего не ответил.
Я предприняла вторую попытку:
– Ты не преувеличивал по поводу его бывшей. У нее реально не все дома.
Хотя теперь Исаак кивнул, взгляд оставался отсутствующим, как будто на самом деле он был где-то далеко. Он выглядел хмурым и замкнутым, и эта его новая сторона совершенно мне не нравилась.
Я пощелкала пальцами. Его голова дернулась вверх.
– Куда ты все время пропадаешь? – спросила я и подошла к нему. Изначально я собиралась сесть на диван. Или на один из стульев за обеденным столом. Или в кресло-мешок. Но Исаак притягивал меня как магнит.
– То, что он сказал, – неправда, – произнес он наконец.
Я ждала.
Глаза у него потемнели, а выражение в них напоминало настоящую бурю.
– Я отлично знаю, как себя чувствуешь, когда влюблен.
Расспрашивать я не стала. Вместо этого просто встала перед ним и положила руки ему на плечи.