Внезапно кто-то подергал за низ моей рубашки, возвращая меня обратно в реальность. Я опустила глаза вниз. Передо мной стояла Айви и требовательно протягивала ручки.
Я смотрела на нее.
Она смотрела на меня.
Когда я не отреагировала, девочка выпятила нижнюю губу.
Она что, хотела?.. О боже, она хотела на руки. Ко мне.
В поисках помощи я озиралась во все стороны, однако Исаак все еще кружил бабушку по танцплощадке, а Теодор был поглощен беседой с молодой женщиной и ее мужем, которых я еще не знала.
Губка Айви задрожала. Господи, она же расплачется в любой момент.
Я с трудом сглотнула, после чего нагнулась к ней, подхватила под маленькие ручки и подняла. Потом усадила ее боком к себе на бедро, как до этого при мне делал Исаак, и надеялась, что не сделала ей больно.
Айви сразу обняла меня за шею и прижалась лицом к изгибу моей шеи.
– Ай, – сказала она, поглаживая меня по голове своей мини-ладошкой.
У меня в груди разлилось непонятное тепло.
Я крепче прижала ее к себе. Несмотря на то что была такой крошкой, она ощущалась такой теплой и тяжелой и дарила непривычное чувство безопасности. Я покачивалась из стороны в сторону, пока хватка Айви на моей шее не ослабла и неожиданно не послышалось ее тихое сопение.
Точно так же я когда-то лежала в объятиях своего папы. Абсолютное доверие. Абсолютная любовь.
Покалывание, которое было со мной целый день, становилось все сильнее, как и тепло в груди, которое вдруг показалось слишком горячим и… просто слишком. Я оказалась совершенно беспомощной и не смогла помешать эмоциям взять надо мной верх.
Лишь почувствовав соленый привкус во рту, я поняла, что плачу.
Нужно как можно скорее отсюда убраться.
Я слепо двинулась к Теодору, который на тот момент уже вновь сидел за садовым столом. Он улыбнулся, заметив меня, однако улыбка мгновенно померкла, стоило ему увидеть мое лицо. Он не задавал вопросов, а просто поднялся и забрал у меня Айви. Я чувствовала на себе любопытные взгляды парочки, которая сидела рядом с ним, но без единого слова развернулась и бросилась через сад к дому. Не хотела, чтобы кто-нибудь увидел меня такой – тем более Исаак.
Я прошла по гостиной, попав прямо в руки матери Исаака, которая с испугом посмотрела на меня.
– Сойер, – сказала она – после «Добрый день» это было первое слово, которым она обменялась со мной за сегодняшний день. Как и отец Исаака, его мать упрямо сторонилась нас с Исааком. Я не думала, что она хотя бы имя мое знала. Ее имя я забыла. – Все в порядке?
– Мне… – Я помотала головой. – Мне просто надо ненадолго…