Снова почувствуй

– О, правда? – спросила Пат, и Энджел начала рассказывать о том, как она жила в Вудсхилле. Я слушала ее историю лишь краем уха, потому что мы с Робин уже обходили по кругу скульптуры. Она показала мне приблизительный угол, который себе представляла, после чего позволила сделать несколько пробных снимков. Чуть позже посмотрела кадры и, прямо как на семинарах, высказала свое мнение, объясняя, что можно улучшить. Было интересно фотографировать вместе с ней, и, хотя я продолжала полагаться на свои ощущения, я заметила, что мне помогали советы, которые она давала.

Возле скульптуры я легла на живот в снег и только после того, как нашла подходящий угол, попросила Робин подать мне камеру. Отсюда, снизу, насечки и узоры вновь стали выглядеть совсем иначе, из-за солнечных лучей они сверкали и мерцали, что делало кадр просто волшебным. Я пролежала там примерно с четверть часа, прежде чем Робин помогла мне опять подняться на ноги, и дрожала всем телом, пока отряхивала снег с одежды. Тем не менее я почувствовала, как в заднем кармане джинсов завибрировал мой мобильник. Одеревеневшими от холода пальцами я вытащила его оттуда.

Одного взгляда на дисплей хватило, чтобы по онемевшим конечностям побежали мурашки.

Исаак.

Я не разговаривала с ним уже несколько недель и считала, что он удалил мой номер.

Понятия не имею, почему он решил позвонить мне именно сейчас.

И все-таки трясущимися пальцами я приняла вызов и крепко прижала телефон к уху, поскольку боялась в любой момент выронить трубку прямо в снег.

– Алло?

Тишина. Прошла пара секунд, затем:

– Привет, это я… эмм… Исаак.

– Я знаю, у меня все еще сохранен твой номер.

Приз за самый дурацкий телефонный разговор в истории человечества определенно достался бы нам.

Исаак ничего не говорил, но внезапно я услышала его прерывистое дыхание.

– Что случилось? – насторожилась я.

Он опять ничего не ответил и лишь тяжело дышал.

– Что случилось? – вновь спросила я, на этот раз мягче.

Судя по звуку, он изо всех сил старался не задохнуться.

– Поговори со мной, – прошептала я и отвернулась от Робин, которая с тревогой наблюдала за мной. Так как его дыхание продолжало учащаться и стало почти лихорадочным, меня охватил страх. – Исаак?

– Моя мама… – выговорил он.

У меня перестало биться сердце.