Она держала телефон в метре от меня, на такой высоте, что мне пришлось прищуриться, чтобы разглядеть картинку на дисплее.
В самом деле.
Эта зараза сфотографировала меня, пока я спала. Завернутая в уродливое одеяло ее бабушки, которое оказалось намного уютнее и приятнее на ощупь, чем выглядело.
– Ты же в курсе, что снимать кого-то во сне – это жутко, да? – уточнила я и потерла ладони друг об друга. Пальцы вообще ничего не чувствовали.
– Говорит та, которая фотографировала меня полуголым в раздевалке, – пробормотал Исаак.
– Что? – воскликнула Доун.
– Предатель, – шикнула на него я.
Исаак просто усмехнулся, поставил полные стаканы на поднос и понес их посетителям, сидящим за одним из столиков.
А я вернулась к поискам винтика. Где-то же эта проклятая штука должна быть. Лед постепенно начинал таять, не говоря уже о боковых стенках ящика, которые полностью обледенели, так как крышка больше не закрывалась должным образом.
– Ты фотографировала Исаака голым? – спросила Доун через какое-то время.
– Если захочешь увидеть фотки, я наябедничаю Спенсеру.
– У него с этим нет проблем, поверь мне. Иногда мы вместе смотрим фан-видео с
– Вы такие странные.
– Я знаю.
На миг подняв глаза, я увидела ее мечтательную улыбку.
Меня саму удивляло, как сильно я радовалась, что она счастлива.
– Я все еще хочу увидеть фотографии Исаака, – вдруг сказала Доун.
– Только когда они будут готовы. Не раньше.
– Их тоже вывесят? Как в прошлый раз те, с одеждой? Они, кстати, просто огонь.
– Спасибо, Доун, – ответила я, пока трясла руками и двигала пальцами, чтобы к ним опять прилила кровь. – Зависит от того, понравятся ли они моей преподавательнице.