Снова мечтай

С максимально беззаботным видом я повернулась к нему и изобразила самую убедительную улыбку, какую только умела.

– Просто нервничаю перед полетом.

Увы, улыбка не подействовала. Блейк до сих пор стоял с нахмуренным лбом, а затем неожиданно сделал шаг в мою сторону.

Я автоматически отступила назад, подняв перед собой пустую сумочку, как щит.

Блейк резко застыл. Его взгляд помрачнел, и он опустил его на мой чемодан.

– Эзра сказал поторапливаться. Не тяни время, – глухо произнес он, прежде чем пересечь комнату, обойти меня и снова распахнуть дверь.

Когда он ее захлопнул, я вздрогнула.

Блейк знает, что я ему солгала. Ведь летать я люблю больше всего на свете. Мне безумно нравится отрываться от земли с этим странным давящим чувством в животе, постепенно набирать высоту и наконец смотреть на облака, простирающиеся в небесах подобно сказочному царству. Однако, к сожалению, даже это зрелище не помогало сгладить отвратительное начало дня.

Я сидела в центральном кресле, зажатая между Эзрой и Блейком. Обоим полет не доставлял удовольствия, поскольку ноги у них были метров на сто длиннее обыкновенных, и им пришлось свернуться рядом со мной, наподобие конвертов. Тем не менее Эзре каким-то образом удалось заснуть. Я надела наушники, поставила на повтор новую песню Арианы Гранде и изо всех сил сопротивлялась желанию посмотреть на Блейка.

По пути в аэропорт я делала вид, что сплю, и ни один из нас не обронил ни слова. К тому моменту я уже не знала, между кем напряжение сильнее: между Блейком и мной или между ним и Эзрой. Времена, когда мы свободно смеялись вместе, видимо, действительно прошли навсегда, и эта мысль причиняла больше боли, чем я могла себе представить.

Я искоса бросила взгляд на Блейка, но он упрямо смотрел прямо перед собой. Так же, как и я, он слушал музыку в наушниках. Помимо этого он скрестил руки на груди и, казалось, потерял интерес и ко мне, и к Эзре. Я боролась с желанием положить ладонь ему на плечо или взять его за руку. Мне хотелось, чтобы у него на губах опять заиграла улыбка. Хотелось, чтобы его глаза снова заблестели, прогнав это дурацкое хмурое выражение с лица, с которым оно выглядело так непривычно.

Тяжело сглотнув, я сунула ладони себе под бедра, чтобы не поддаться этим глупым идеям.

Лишь когда самолет приземлился, я отважилась снова пошевелиться. Повернулась к Эзу и растолкала его. Тот чуть-чуть приоткрыл глаза. Люди вокруг нас уже начали доставать вещи.

– Прилетели, – сказала я.

Брат что-то пробурчал и потер обеими ладонями лицо.

Я отстегнулась и ненадолго вытянула руки над головой, прежде чем повернуться налево.

Блейк уже встал и вытаскивал наш багаж с полки. Точно так же, как Эзра, он принарядился – надел черную рубашку и подходящие к ней брюки, что создавало резкий контраст с одеждой, которую он всегда носил дома.

Я медленно подняла взгляд на его лицо. Все тело охватила дрожь, когда Блейк встретился со мной глазами. Быстро отвернувшись, я начала накручивать наушники на телефон. Лучше мне на него не смотреть. И все же это было больно – так сильно, что чувство почти заставляло меня упасть на колени.

Только когда до конца замотала провод и убрала все в сумку, я поднялась. Двери самолета еще не открылись, и когда я встала, в меня врезался мужчина. Я потеряла равновесие и наткнулась на Блейка.

Тот рефлекторно обвил рукой мою талию и прижал к себе, после чего стрельнул убийственным взглядом на виновника: