Хотя, как считает тот же профессор Ю. В. Аксютин, несмотря на то что «второе ("хрущевское") издание индустриализации сельского хозяйства» не только по замыслу, но и по методам реализации очень напоминало сталинскую модель, полного тождества между ними не было. Теперь она проводилась за счет государственных инвестиций, о чем вполне зримо говорила докладная записка первого заместителя министра финансов СССР Василия Федоровича Гарбузова на имя Г. М. Маленкова и H. С. Хрущева, направленная им в марте 1954 года. В этой записке он предложил внести поправки в баланс денежных доходов и расходов населения, а также в бюджет страны, поскольку только в текущем году он потеряет в своей доходной части порядка 6,7 млрд. рублей за счет снижения обязательных поставок и увеличения закупок зерна, а также 3,5 млрд. рублей в результате сокращения сельхозналога со всех типов крестьянских хозяйств[367].
Между тем, как считают ряд историков (Ю. В. Емельянов[368]), уже в начале ноября 1953 года на расширенном совещании в ЦК, посвященном кадровым вопросам, H. С. Хрущев получил очередной козырь в борьбе за единоличную власть. Во время выступления Г. М. Маленкова, который неожиданно для всех обрушился с резкой критикой на партийный аппарат, обвинил его в коррупции, моральном разложении и «перерождении», H. С. Хрущев, уловив настроение зала, «деликатно» поправил премьера и прямо заявил, что «аппарат — это наша опора», чем сорвал восторженные аплодисменты буквально всего зала, пребывавшего в минутном оцепенении после речи премьера. Однако многие историки ставят под сомнение сам факт такого инцидента, о котором впервые поведал известный фантазер Ф. М. Бурлацкий, а затем и сын премьер-министра А. Г. Маленков[369], которые уж точно не могли присутствовать на данном совещании в здании ЦК. Вместе с тем рождение самой этой фантазии вполне объяснимо, поскольку уже к осени 1953 года у Г. М. Маленкова действительно резко обострился конфликт со всей партийной номенклатурой, особенно с секретарским корпусом на местах.
Тем временем внутри самого Совета Министров СССР была проведена новая реорганизация ряда министерств. В частности, в конце ноября 1953 года было разукрупнено Министерство сельского хозяйства и заготовок СССР, на базе которого были созданы два министерства — сельского хозяйства и заготовок. Руководителем первого был переназначен Иван Александрович Бенедиктов, а главой второго стал Леонид Романович Корниец. Причем оба новых назначенца считались креатурами H. С. Хрущева: И. А. Бенедиктов как крупный специалист по сельскому хозяйству, возглавлявший с довоенных времен наркоматы земледелия РСФСР и СССР, а затем и само Министерство сельского хозяйства СССР (1947–1953), и Л. Р. Корниец как очень опытный хозяйственник, который также с довоенных времен возглавлял СНК УССР (1939–1944), а затем более девяти лет работал сначала «рядовым», а позднее и первым заместителем председателя Совета Министров УССР (1944–1953).
Вскоре произошел еще ряд примечательных событий. Во-первых, 7 декабря 1953 года Совет Министров СССР утвердил, как выразился Ю. Н. Жуков[370], довольно «странное» Постановление, которое гласило, что «для обеспечения лучшей организации проверки исполнения решения правительства и для подготовки проектов решений по важнейшим вопросам сельского хозяйства»: 1) образовать при Совете Министров СССР отраслевое Бюро по сельскому хозяйству и заготовкам и 2) назначить главой этого Бюро тов. H. С. Хрущева и ввести его в состав Президиума Совета Министров СССР. По факту данное решение не просто делало H. С. Хрущева заместителем председателя союзного правительства. Именно с этого момента не только де-факто, но и де-юре он стал единственным членом Президиума ЦК, который, вопреки известному решению мартовского Пленума ЦК, вновь занял два руководящих поста — в партии и в правительстве. Однако с какой целью был предпринят этот шаг, до сих пор не очень ясно. Сам Ю. Н. Жуков выдвинул предположение, что автором этой хитроумной интриги стал лично Г. М. Маленков, который именно таким своеобразным образом хотел подставить H. С. Хрущева и сделать его «козлом отпущения» за неизбежные провалы новой аграрной политики, одобренной сентябрьским Пленумом ЦК. Однако если это так, то Г. М. Маленков, конечно, просчитался, поскольку де-факто данное решение как раз серьезно ущемляло полномочия самого премьера.
Во-вторых, 25 декабря 1953 года вышло очередное Постановление Совета Министров СССР, в соответствии с которым была воссоздана старая, т. е. сталинская, структура союзного правительства и воссозданы отраслевые Бюро по металлургии и угольной промышленности, машиностроению, транспорту и связи, энергетике, химической и лесной промышленности и товарам широкого потребления, которые соответственно возглавили Иван Федорович Тевосян, Вячеслав Александрович Малышев, Лазарь Моисеевич Каганович, Михаил Георгиевич Первухин и Алексей Николаевич Косыгин[371]. Причем, как считает тот же Ю. Н. Жуков, это решение стало очередной победой консервативного крыла Президиума ЦК (H. С. Хрущев, В. М. Молотов, Н. А. Булганин), которое вполне сознательно сужало полномочия премьера.
Между тем на имя H. С. Хрущева были направлены две докладные записки, которые, по мнению многих российских историков (И. В. Русинов, И. Е. Зеленин, С. Г. Москаленко, В. А. Шестаков, С. Н. Андреенков, В. Н. Томилин[372]), стали своеобразной «научной базой» будущей целинной эпопеи. Первая записка — «Об увеличении производства зерна за счет распашки новых земель» от 30 ноября 1953 года — принадлежала перу первого заместителя председателя Совета Министров РСФСР и министру сельского хозяйства РСФСР Павлу Павловичу Лобанову. А автором второй записки с очень длинным названием «Об увеличении производства зерна в колхозах путем распашки перелогов, залежей, целинных земель, малопродуктивных лугов и пастбищ под расширение посевных площадей зерновых культур», датированной 4 декабря 1953 года, был уже министр сельского хозяйства СССР Иван Александрович Бенедиктов[373]. О самих записках, а также о довольно острой борьбе вокруг нового аграрного курса мы поговорим чуть позже. А в данном случае лишь констатируем тот факт, что 22 января 1954 года сам H. С. Хрущев направил в Президиум ЦК собственную записку «Пути решения зерновой проблемы», которая повторяла все основные положения записки И. А. Бенедиктова и ряда других аналогичных записок, посланных тогда же на его имя Т. Д. Лысенко, С. Ф. Демидовым, А. И. Козловым и Л. Р. Корнийцем[374].
Как считают ряд историков (Ю. Н. Жуков[375]), под напором консерваторов уже 25 января 1954 года Президиум ЦК принял два крайне важных документа, оформленных как Постановления ЦК КПСС. Первое Постановление ЦК «О серьезных недостатках в работе партийного и государственного аппарата»[376], по сути, отменяло прежнее Постановление Совета Министров СССР «О расширении прав министерств СССР», принятое с подачи Г. М. Маленкова в апреле 1953 года. В результате этого во всех союзных министерствах был резко сокращен центральный аппарат, что автоматически расширило права и полномочия всех республиканских Совминов и ЦК. Второе же Постановление ЦК «О подъеме целинных и залежных земель как основного средства резкого увеличения сбора зерновых»[377] де-факто поставило жирный крест на всех решениях сентябрьского Пленума ЦК и стало отправной точной подготовки нового Пленума ЦК, который пройдет в феврале — марте 1954 года и даст старт печально знаменитой «целинной эпопее». Но об этой странице хрущевской эпохи мы более подробно поговорим несколько позже, поскольку параллельно с «зерновой проблемой» H. С. Хрущев буквально ринулся решать «крымскую проблему», которой на самом деле не существовало.
4. Крым: роковое решение Н.С. Хрущева
а) Предыстория крымского вопроса
Всего через полгода после окончания Гражданской войны, 29 апреля 1921 года, тогдашний глава Наркомата по делам национальностей И. В. Сталин направил членам Политбюро и ответсекретарю ЦК В. М. Молотову записку, в которой предложил «путем телефонного опроса членов Политбюро» принять «решение о необходимости выделения Крымского полуострова в Крымскую автономную республику»[378]. 10 мая СНК РСФСР принял протокольное Постановление «О создании автономной области в Крыму»[379], а 18 октября 1921 года совместным Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР за подписью В. И. Ленина, М. И. Калинина и А. С. Енукидзе на части территорий Таврической губернии в географических границах Крымского полуострова была создана «Автономная Крымская Социалистическая Советская Республика как составная часть РСФСР», в рамках которой были сохранены семь ранее существовавших округов, т. е. Джанкойский, Евпаторийский, Керченский, Севастопольский, Симферопольский, Феодосийский и Ялтинский. Причем в этом же Постановлении было также указано, что вопрос о северных границах Крымской автономии подлежит отдельному рассмотрению специальной Комиссией в составе представителей НКВД РСФСР, УССР и Автономной Крымской ССР, а также Наркомнаца РСФСР и решение данной Комиссии будет утверждено ВЦИК, а не ЦИК УССР. Спустя три недели, 10 ноября 1921 года, была принята и первая Конституция Автономной Крымской ССР, базой для которой стали основные принципы и положения тогдашней Конституции РСФСР, принятой в июле 1918 года. Позднее, 5 мая 1929 года, была принята новая Конституция республики, в соответствии с которой ее название было изменено: теперь она стала называться Крымская Автономная Советская Социалистическая Республика.
Понятно, что Крымская АССР, как и все другие союзные и автономные республики в составе СССР, была многонациональным образованием, однако тогда коренными народами республики считались только два этноса: караимы и крымские татары. Между тем уже в первой половине 1920-х годов в высших партийных инстанциях стала активно продвигаться идея создания еврейской автономии в Крыму, о целесообразности создания которой, как утверждают ряд авторов (Г. Аронсон, А. Кюхенбекер[380]), говорил и сам В. И. Ленин, когда в ноябре 1918 года в составе Наркомнаца РСФСР был образован Еврейский комиссариат, занимавшийся в том числе и поиском свободных территорий для расселения и социализации трудящихся евреев, для которых была снята черта оседлости, существовавшая в Российской империи с 1791 года.
Уже в декабре 1923 года по решению Политбюро ЦК РКП(б), которое очень активно пролоббировали Лев Давыдович Троцкий, Лев Борисович Каменев, Николай Иванович Бухарин и Георгий Васильевич Чичерин, для рассмотрения данного вопроса была создана специальная Комиссия во главе с заместителем председателя СНК СССР Александром Дмитриевичем Цюрупой. Более того, в августе 1924 года для организации еврейского переселения в Крым отдельным Постановлением Президиума ЦИК при Президиуме Совета национальностей ЦИК был образован Государственный Комитет по земельному устройству трудящихся евреев (КОМЗЕТ), во главе которого встал Петр Гермогенович Смидович. Затем в декабре 1924 года был создан Общественный комитет по земельному устройству трудящихся евреев (ОЗЕТ), который возглавил Юрий Залманович Ларин (Лурье), вплотную занявшийся «мобилизацией» всей международной общественности в поддержку землеустроительных проектов этого комитета.
Не менее активным сторонником идеи еврейской колонизации Крыма и Приазовья был и бывший меньшевик, директор русского отдела американской организации «Джойнт» Иосиф Борисович Розен, который с июля 1924 года одновременно возглавил «Агро-Джойнт». Именно с этой структурой и стали довольно активно сотрудничать ряд видных сионистов, а ныне новоявленных большевиков, в частности бывший заместитель главы Наркомнаца РСФСР Григорий Исаакович Бройдо и заведующий Всероссийской сельхозвыставкой Абрам Григорьевич Брагин, который в том же 1924 году в соавторстве с Михаилом Ефимовичем Кольцовым (Фридляндом) опубликовал известную книгу «Судьба еврейских масс в СССР». Кстати, реальным хозяином самого «Джойнта» был небезызвестный Феликс Варбург, который, будучи сыном главы фамильного банка Моисея Варбурга, еще в юном возрасте покинул Германию и перебрался в США, где вскоре женился на Фриде Шифф, дочери президента Kuhn, Loeb & Со Джейкоба Шиффа — одного из спонсоров Февральского дворцового переворота, тесно связанного с банкирским домом Ротшильдов. Поэтому совершенно не случайно, что его старший брат Пауль Варбург, свойственник того же Джейкоба Шиффа, был одним из инициаторов известной сходки ведущих американских банкиров на острове Джекил, на которой была выработана вся концепция будущей Федеральной резервной системы США, основанной в декабре 1913 года. Более того, в 1916 году дочь Феликса Варбурга, Карола, вышла замуж за Вальтера Натана Ротшильда, который был главой еврейской сионистской общины в США.
В 1924 году между «Джойнтом» и СНК СССР был подписан договор о создании корпорации «Агро-Джойнт» (American Jewish Joint Agricultural Corporation), которая взялась за аграризацию советских евреев, в то время как государство через КОМЗЕТ безвозмездно предоставляло переселенцам земли в Крыму и на Украине, налоговые и другие льготы. Причем, помимо ОЗЕТа, для содействия проекту и его финансового обеспечения в 1928 году «Джойнт» создал акционерное «Американское общество по устройству еврейских ферм» (The American Society for Jewish Farm Settlements in Russia), во главе которого встали его основные инвесторы Дж. Розенберг и Дж. Розенвальд. Тем временем Комитет Ю. З. Ларина выдвинул проект еврейской колонизации северного и северо-восточного Крыма — самой необжитой и неблагоприятной для развития сельского хозяйства территории полуострова, где под еврейское переселение было отведено 350 тысяч га в Евпаторийском и Джанкойском районах Крымской республики. Позднее, в 1930 году, на этой территории был создан и Фрайдорфский еврейский национальный район площадью 240 тысяч га.
Между тем, как установили ряд историков (Г. В. Костырченко, М. Г. Агапов, Г. Аронсон, А. Кюхенбекер[381]), далеко не все руководители страны были в восторге от деятельности КОМЗЕТа и идеи «крымского проекта». Помимо И. В. Сталина и В. М. Молотова, против него очень активно выступали Первый секретарь ЦК КП(б)У Э. И. Квиринг, нарком земледелия РСФСР А. П. Смирнов, нарком юстиции УССР Н. А. Скрыпник и председатель ЦИК Крымской АССР В. Ибраимов. Именно поэтому уже весной 1927 года сталинское руководство стало искать иные способы решения «еврейского вопроса», и в марте 1928 года Президиум ЦИК СССР за подписью М. И. Калинина принял Постановление «О закреплении за КОМЗЕТом для нужд сплошного заселения трудящимися евреями свободных земель в приамурской полосе Дальневосточного края», аккурат на границе с тогдашним гоминдановским Китаем, на севере которого кишмя кишели недобитые белогвардейцы и белоказаки[382].
Кстати, сам М. И. Калинин, как и П. Г. Смидович, в отличие от Ю. З. Ларина, сразу поддержали эту идею. Более того, «всесоюзный староста» стал главным куратором всего «дальневосточного проекта», который, по замыслам его создателей, должен был увенчаться созданием полноценной еврейской государственности в виде Еврейской Автономной ССР. Именно поэтому уже в августе 1930 года ЦИК РСФСР опять же за подписью М. И. Калинина принял Постановление «Об образовании в составе Дальневосточного края Биро-Биджанского национального района». А в мае 1934 года на базе этого района новым Постановлением, но уже ЦИК СССР, будет образована Автономная Еврейская национальная область, которая так и не будет преобразована в Еврейскую АССР.
В результате Крымская АССР в составе РСФСР осталась в том же правовом статусе, что и прежде. Однако сразу после окончания войны ситуация резко изменилась. Уже 25 июня 1945 года председатель и секретарь Президиума Верховного Совета РСФСР И. А. Власов и П. В. Бахмуров подписали Указ «О преобразовании Крымской АССР в Крымскую область в составе РСФСР» и направили соответствующее представление в Президиум Верховного Совета СССР, который за подписью М. И. Калинина и А. Ф. Горкина 30 июня 1945 года издал аналогичный указ. Причем, как явствует из архивных документов[383], данное решение принимали всего шесть человек: И. В. Сталин, А. А. Жданов, М. И. Калинин, Г. М. Маленков, H. М. Шверник и А. Ф. Горкин.
Существует расхожее представление, что ликвидация Крымской автономии возродила прежние идеи о создании в Крыму еврейской автономии, которую стали активно продвигать лидеры Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) Соломон Михоэлс, Ицик Фефер и Шахно Эпштейн. Однако это не совсем так. Как утверждают ряд историков и мемуаристов (Г. В. Костырченко, П. А. Судоплатов[384]), в практическом плане вопрос о создании еврейской автономии в Крыму возник летом 1943 года при подготовке пропагандистской и деловой поездки С. М. Михоэлса и И. С. Фефера в США. Предполагалось, что сионистские круги США, с которыми советские визитеры через посольскую резидентуру должны были установить прочный рабочий контакт, воспримут идею «крымского проекта» с большим энтузиазмом и раскошелятся на его реализацию, тем более что лидеры ЕАК имели санкцию от В. М. Молотова на ведение переговоров с сионистами о материальной поддержке еврейского переселения в Крым после его освобождения от нацистов. Вместе с тем их оппоненты, в частности Ж. А. Медведев[385], говорят о том, что вряд ли глава coветского НКИД мог дать какую-либо санкцию на какие-либо переговоры, ибо «подобные вопросы могли серьезно обсуждаться и решаться лишь одним органом власти — Государственным Комитетом Обороны», но «никаких документов о том, что ГКО рассматривал этот вопрос в любой форме, не существует».
Между тем уже в январе 1944 года И. С. Фефер и Ш. Б. Эпштейн, которые были штатными сотрудниками НКВД[386], составили проект докладной «Записки о Крыме» на имя И. В. Сталина, текст которой был направлен для ознакомления заместителю наркома иностранных дел С. А. Лозовскому и главе ЕАК С. М. Михоэлсу. Причем, как уверяют П. А. Судоплатов и Ж. А. Медведев, И. С. Фефер не раз обсуждал «крымский проект» с самим Л. П. Берией, который одобрял эту работу.
15 февраля 1944 года «Записка о Крыме» была передана главе сталинской канцелярии генералу А. Н. Поскребышеву, однако руководители ЕАК не были уверены, что их документ попадет на стол к вождю. Поэтому через неделю точно такую же «Записку о Крыме» они адресовали В. М. Молотову и через С. А. Лозовского передали ее Полине Семеновне Жемчужиной. Получив от супруги данную «Записку», В. М. Молотов не только прочитал ее, но и тут же направил для ознакомления Г. М. Маленкову, А. И. Микояну, А. С. Щербакову и Н. А. Вознесенскому. Судя по пометкам, с ней ознакомился только кандидат в члены Политбюро и секретарь ЦК Александр Сергеевич Щербаков. Хотя не исключено, что то же самое сделали и все другие адресаты, в том числе и И. В. Сталин. Если говорить о содержании самой записки, то вся ее суть была изложена в самом конце этого документа: «1) создать на территории Крыма Еврейскую Советскую Социалистическую республику и 2) заблаговременно, до освобождения Крыма, назначить правительственную Комиссию с целью разработки этого вопроса»[387].
ebooksa