Выехали вовремя. Падшие были не из тех женщин, которых приходится ждать. К сборам подходили дисциплинированно, с военной ответственностью. Как к части операции. Чем они и являлись, кстати.
Машину припарковали метрах в тридцати от дома. Тачка была неприметная, без гербов. Охрана, к досаде Марты, осталась внутри. Мы с Есенией вышли вдвоём.
— Сначала сюда, — указал я на тёмную подворотню. — Когда скажу, направляйся к подъезду. По пути не оборачивайся и вообще веди себя так, словно ты одна. В доме тоже.
— Слушаюсь, господин барон.
В подворотне я призвал Тень. Благодаря позднему часу с исчезновением проблем не должно было возникнуть.
— Вперёд, — сказал я.
Девушка двинулась к дому, где жила старуха. Через минуту поднялась по ступенькам, нажала кнопку домофона.
— Да? — раздался женский голос.
— Это Алёна, — проговорила Есения.
— Входи, деточка! Открываю!
Кажется, вредная карга, и правда, прониклась к новой знакомой.
Пискнул замок, и девушка открыла дверь.
— Теперь шагай медленно, — предупредил я тихо. — Буду идти в твоей тени. Не оборачивайся.
Лёгким кивком Есения подтвердила, что приказ понят и принят.
Мы прошествовали мимо читавшего газету консьержа, сели в лифт и поднялись на девятый этаж. Когда двери открылись, пошли по коридору. Мне приходилось немного расширять тень, чтобы не выбиться из неё. Так мы добрались до квартиры старухи. Было без десяти восемь.
Есения постучала. Дверь тут же распахнулась. Я увидел женщину в сером шерстяном платье, на морщинистой шее — жемчужные бусы, в ушах — маленькие золотые серьги. Выглядела обитательница квартиры опрятно, источала тонкий запах дорогих духов.
— Заходи, милая, — засуетилась она, расплывшись в приветливой улыбке. — Вот тапочки тебе приготовила. Надевай. Это продукты? Давай я отнесу на кухню.
— Да я сама, Оксана Григорьевна, — не дала Есения. — Тяжело.
Она скинула ботинки, сунула ноги в шлёпанцы и направилась в арку справа.
Здесь уже не было нужды прятаться в тени Падшей: прихожая и так была освещена тускло.