Видимо, сразу не сообразил, что дверь, в которую мы вошли, только что появилась в стене.
Меня же неприятно поразило, что Каминский не вырубился вместе с любовницей. Но размышлять об этом времени не было. Тем более, что князь сориентировался на удивление быстро: перед ним возник клубок змей, которые с шипением бросились к нам!
Его Дар я уже видел у Кирилла. И читал о нём. Так что понимал: князь сможет и защиту выставить. Поэтому уклонился влево и обратился к Беру. Для этого требовалось секунд пять. Я ещё не умел призывать Дар так же быстро, как Каминский. Есения отпрыгнула к окну. Змеи промахнулись, но тут же раздались в стороны: часть атаковала девушку, а остальные — меня. Падшая запрыгнула на комод и выхватила пистолет, но пускать оружие в ход не торопилась: против змей пули бесполезны, а князя убивать ей приказа не было.
Я кубарем откатился к арке, ведущей в прихожую, выиграв требующееся для призыва Бера время. Синхронизация!
Когда призрак окутал меня, я ударил змей когтями. Посыпались срубленные головы.
Подпрыгнув, я полоснул по люстре. Посыпались куски конструкции и стекло, свет погас. Я тут же обратился к Тени.
Тем временем Есении пришлось перемахнуть на стол, чтобы избежать укусов змей. Каминский переместился вправо с явным намерением рвануть к выходу из квартиры.
В этот миг я исчез. Метнувшись к князю, пригнулся, чтобы избежать атаки змей, расползавшихся во все стороны. Каминский использовал защитную технику, развернув перед собой подобие змеиного капюшона. Я зашёл справа, подхватив с комода тяжёлую пепельницу. Резкий удар, и стекло врезалось князю в череп. Покачнувшись, тот начал падать. Змеи с шипением растворялись в воздухе.
Я подхватил Каминского, чтобы тело упало без стука. Не хватало, чтобы охрана услышала из-за стены нашу возню. Хорошо хоть уничтожение люстры их не привлекло.
— Принеси с кухни нож! — велел я спрыгнувшей со стола Есении. — Побольше.
Убрав пушку, девушка исчезла в недрах квартиры, но скоро вернулась, держа в руке нож. Я забрал его у неё и, опустившись на колени, тщательно вымерил угол, под которым могла бы нанести удар Гущина. Пришлось учесть рост обоих — и её, и Каминского.
— Она левша или правша? — спросил я.
— Минутку, господин барон, — Есения вышла на минуту. — Судя по расположению предметов на письменном столе — правша.
— Блокнот и карандаш возле телефона проверила?
— Да, Ваша Милость. Тоже справа.
Я вонзил нож в шею Каминского. Полилась артериальная кровь. Ещё три удара потребовались для маскировки. Ни один из них не был смертельным. Выглядело так, словно разъярённая девушка неуклюже била любовника, и один раз ей «повезло».
Протерев рукоять ножа, я вложил его в ладонь Гущиной.
— Зачем ей убивать князя? — спросила, глядя на инсценировку, Есения.
— Ревность. Каминский собирался жениться. Не на Гущиной. Она разозлилась и прикончила любовника.
— Люстра портит впечатление.