Блеск софитов

Последний день в южном городе ознаменовался палящей жарой: что ни надень, хоть шифоновую рубашку, хоть хлопчатобумажный топ – все в мгновение ока пропитается влагой и прилипнет к телу. До позднего вылета оставалось больше семи часов, я заканчивала со сбором вещей и планировала спуститься к мощеной набережной с удобными деревянными скамейками, небольшим поющим фонтаном и буйством зелени. За неделю я успела несколько раз полюбоваться извивающейся лентой реки, прогулочными яхтами и судами посерьезней, пришвартовавшимися к берегу. Я даже фантазировала, как мы с Антоном зафрахтуем небольшой корабль и отправимся в путешествие. Надо только закончить с обязательствами в Москве, презентовать альбом, и можно быть свободной, как ветер.

Укладывала последнюю блузку в огромный оранжевый чемодан на колесиках, когда дверь сотряс громкий стук, и на пороге гостиничного номера собственной сиятельной персоной нарисовался…

– Борис? – спросила больше удивленно, нежели радостно, никак не рассчитывая на встречу с другом детства, давно переехавшим на постоянное место жительства во Францию.

Мы не виделись больше пяти лет, и то ли я изменилась за это время, то ли он не повзрослел, но за каких-то полчаса, которые занимала дорога до аэропорта, Борька своей непрекращающейся болтовней утомил меня так сильно, что хотелось залезть на стену. Вернее, выпрыгнуть из несущегося на четвертой скорости внедорожника, невзирая на возможные последствия в виде множественных переломов, ушибов и ссадин.

Так и не поняла, зачем отец прислал за мной личный самолет, и уж тем более не уразумела, почему в роли сопровождающего выступил Борис. Зато глупыми историями из жизни богатенького мальчика была сыта по горло – наслушалась лет на пять вперед. Я неистово мечтала хотя бы о двадцати минутах тишины, но, вместо того чтобы заполучить драгоценные крохи недостающего сна, приходилось делать вид, что мне действительно интересно, какие предметы выбрал для изучения этот новоявленный студент института международных отношений. И перспектива терпеть французского Будулая целый год, ровно столько должна была продлиться программа по обмену, совсем не вселяла оптимизма.

– Борь, ты можешь хоть немножечко помолчать? – я страдальчески закатила глаза и кубарем скатилась с трапа, оставляя растерянного блондина далеко позади.

Со всей этой суматохой и с говорливым орудием пыток под боком забыла зарядить телефон, грезя лишь о горячей ванной и чашечке крепкого черного кофе с двумя ложками сахара. И я, наверное, была в стоянии, близком к коматозу, потому как ничем другим не могла объяснить свое согласие заскочить сначала к отцу в банк.

Когда с горем пополам добрались до приемной, я практически вырубалась на ходу, так что не заметила ни перегнувшуюся через стол и активно жестикулировавшую Ольгу, ни то, как бесстыжая Борькина конечность перебралась ко мне на плечо. Да и Серова, застывшего посреди комнаты, я не сразу разглядела.  

– Антон, – мой бедный заторможенный мозг все-таки вышел из состояния анабиоза и дал команду сорвавшимся с места ногам. Занятая изнурительными репетициями, постоянно окруженная гомонящей толпой и иногда даже преследуемая самыми ярыми фанатами, я только сейчас осознала, как сильно мне не хватало Серова. И как отчаянно я по нему соскучилась, лишенная такой привычной и одновременно такой нужной поддержки и теплоты.

Только вместо них я получила какой-то нелепый сюр* [1] с дурацкой шуткой, оказавшейся вовсе не шуткой. И знала ведь, что не стоило раскрывать душу нараспашку, вручая ставшему родным человеку все козыри и ключи от потайных дверей, потому что не близкие не могут предать по определению. Легко плюнуть и растереть, когда ушлые парни стремятся через тебя заполучить расположение финансового магната Бельского. Еще легче перешагнуть через недалеких однокурсниц, с веселым пренебрежением наблюдая за их бесхитростными ужимками и прыжками.

А что делать, если тебя использовал тот, с кем делила постель? С кем делила рваные судорожные вдохи и выдохи, последнюю гренку с тарелки с золотистой каемкой, оставшийся глоток яблочного сидра и невесомое, окрыляющее чувство, поселившееся в груди?  

Только сильнее стиснуть кулаки, прикусить до крови губу и призвать на помощь всю гордость, чтобы не рвануть за тем, кто ушел. Предварительно растоптав все лучшее, что было у тебя внутри, вытащив наружу черное и гадкое. А еще недоумевать, почему глупое сердце беспомощно трепыхается и бьется о ребра, стараясь найти оправдание поступку предателя.

– Дочь, с приездом! – с моим появлением в кабинете отец охотно отложил в сторону какие-то бумаги, обогнул огромный дубовый стол и одной рукой притянул меня к себе, другой показывая что-то замершей в проеме Ольге.

Находясь в ступоре, я позволила усадить себя в кресло и даже отхлебнула из неизвестно как попавшей в руки кружки, не ощущая вкуса напитка. Коим оказался какао, который я перестала пить в пятом классе после того, как вредный одноклассник Витька Степанов засунул в мой стакан несчастного лягушонка. Перепуганное животное было спасено, но к светло-коричневой жидкости я до сих пор испытывала неприязнь.

– Рит, организуешь Боре экскурсию, пока я хвосты подчищу? – будничным тоном спросил родитель, возвращаясь на свое рабочее место, водружая стильные очки в модной квадратной оправе на нос и снова закапываясь в контракты и цифры. –  А вечером встретимся в «Турандот», я забронировал столик на троих.

– Я не против экскурсии, – поддакнул отцу Борис, довольно мне подмигивая. Отчего я окончательно перестала понимать, то ли из меня Алиса в Стране Чудес получилась бракованная, то ли это дыра в кроличью нору попалась какая-то неправильная.

– На завтра отменю все дела, поедем кататься по Москве-реке. Потом в «Большой» – друг достал билеты на «Лебединое озеро», – продолжал беспечно вещать родитель, мечтательно щурясь. И никому не было дело до того, что я банально устала и у меня нет сил на такие подвиги, как пешая прогулка по Арбату в сомнительной компании уже успевшего надоесть парижанина. И почему-то отца вовсе не заботило мое состояние, далекое от нормального по причине того, что обаятельная скотина в лице Серова бросила меня всего пять минут назад.

– Так, если ты, – покосилась на блондина, сжавшегося под моим холодным колючим взглядом и как будто даже уменьшившегося в росте: – хочешь экскурсию, позвони в турбюро и найми гида.

– Маргарита, но Борис…

– Может идти на хрен вместе с тобой, – резко оборвала отца, поднявшись, выхватив у затихшей, словно мышка, Ольги поднос из рук и стукнув им о стол так, что блюдца подпрыгнули и обиженно звякнули. – Отправляйтесь на балет, в стриптиз-бар, да куда угодно. Мне, по большому счету, все равно.