– Нет, конечно.
– Почему «конечно»?
– Мы были слишком заняты… Ох, вы и правда ни на что не обращаете внимания, да? – с горькой насмешкой проговорил Чанс. – Все заголовки кричали о небольшом медицинском триумфе, и у ВОЗ и так было полно головной боли. Процедуру лечения от старости представили публике через несколько дней после нашей с вами встречи, и каждый второй выстроился в очередь, желая получить его.
– Понятно, – сказал Котивала, и его старые плечи наконец опустились. Вся его поза выражала отчаяние.
– Понятно? Что это значит?
– Простите, что перебил. Пожалуйста, продолжайте.
Чанс вздрогнул, очевидно, не только из-за морозного воздуха, но и от воспоминаний.
– Мы сделали что могли, отложив объявление о лечении до тех пор, пока не запасли достаточно препарата, чтобы хватило нескольким миллионам заявителей, но это, разумеется, оказалось так же ужасно, как если бы мы раскрыли все на стадии лабораторных исследований, потому что у каждого как будто в прошлую пятницу умер лучший друг, и народ завопил, что это мы убили его своим безразличием, и… Черт возьми, ну, вы поняли. Что бы мы ни делали, все выходило боком. А потом навалилась еще одна проблема. Врожденное слабоумие наблюдается у десяти процентов новорожденных, у двадцати, у тридцати! Что происходит? Все сходят с ума… Только мы поздравили друг друга с тем, что закончился этот психоз с лекарством от старости, а тут наступил самый невероятный кризис в истории, и решения ему не предвидится, все будет только хуже и
– И вы считаете, ребенок, которого мы обследовали вместе, был самым первым?
Котивала не обращал внимания на резкость тона молодого человека. Его рассредоточенный взгляд смотрел в далекую синеву над горами.
– Насколько мы можем судить. – Чанс развел руками. – Так или иначе, более тщательная проверка показала, что первые дети, у которых это было замечено, родились в тот день, и я вспомнил, что самое раннее время рождения тех, о которых мы слышали, было примерно за час до моей встречи с вами.
– Что произошло в тот день?
– Ничего, что могло бы это объяснить. ООН задействовала все свои ресурсы, мы изучили все международные записи, причем не только за этот день, но и за девять месяцев до него, когда, вероятно, были зачаты эти дети – хотя это тоже не подходит, потому что некоторые из них родились преждевременно, иногда аж на шесть недель раньше срока, и они такие же, пустые, опустошенные… Если бы мы не дошли до ручки, я не стал бы совершать подобных безумств и бросаться на поиски вас. В конце концов, вы, наверное, тоже ничем не в силах помочь, верно?
Огонь ярости, горевший в Чансе, когда он приехал, обратился в пепел. Казалось, ему больше нечего сказать. Котивала на минуту-другую задумался, а обеспокоенные жители деревни принялись перешептываться между собой.
Наконец бывший врач спросил:
– Лекарство от старости имеет успех?
– О да, слава богу. Думаю, все мы давно бы уже сошли с ума, если бы не это утешение посреди всего безумия. Мы потрясающе сократили уровень смертности – я уже говорил, нам изначально хватало на несколько миллионов человек еще до того, как мы опубликовали новости в печати, а, поскольку все было хорошо спланировано, мы можем надеяться прокормить лишние рты…
Он осекся. Котивала как-то странно на него смотрел.
– Тогда, – заявил старик, – я, возможно, смогу сказать, что произошло в день нашей встречи.
Чанс, как в тумане, сделал шаг вперед.