– Ну же, не тяните! Вы – моя последняя надежда…
– Надежду я вам дать не могу, друг мой. – Слова старика будто сопровождало роковое эхо. – Но могу выдвинуть предположение. Я ведь видел уравнение, показывающее, что в нашем двадцать первом веке население Земли равно количеству всех когда-либо живших людей со времен эволюции человека?
– Ну да. Когда-то я тоже об этом читал.
– Тогда могу сказать, что в день нашей встречи произошло следующее: количество ныне существующих человек впервые превысило число всех ранее существовавших.
Чанс озадаченно покачал головой.
– Не понимаю! Или… понимаю?
– И так сложилось, – продолжал Котивала, – что в то же время или вскоре после этого вы создали и сделали доступным по всему миру препарат, который лечит старость. Доктор Чанс, вы с этим не согласитесь, я ведь помню, как вы пошутили про земляного червя, но я соглашусь. Я скажу, что благодаря вам я понял, что именно увидел, когда посмотрел в глаза тому новорожденному, и что я вижу сейчас, когда смотрю на эту малышку. – Он коснулся руки юной матери рядом с собой, и на ее лице вспыхнула застенчивая улыбка. – Не отсутствие разума, как вы говорили. Но отсутствие души.
Несколько секунд Чансу казалось, что он слышит гулкий смех демонов в шепоте зимнего ветра. Лишь мощным усилием воли он избавился от иллюзии.
– Нет, это абсурд. Неужели вы всерьез утверждаете, что у нас закончился запас человеческих душ, как будто они хранятся на каком-то космическом складе и выдаются всякий раз, как рождается ребенок! Хватит, доктор, вы же образованный человек, а это глупейшее суеверие!
– Как скажете, – вежливо согласился Котивала. – На эту тему я с вами спорить не стану. Но, так или иначе, я вам благодарен. Вы показали мне, что я должен сделать.
– Замечательно, – сказал Чанс. – Просто замечательно. Я преодолел полмира в надежде, что вы подскажете, что мне делать, а вместо этого… Что? Что вы должны сделать? – Его лицо осветил последний лучик надежды.
– Я должен умереть, – сказал санньяси, взял посох и чашу для подаяний и, больше никому, даже молодой матери, которую утешал, когда прибыл Чанс, не сказав ни слова, медленно, по-стариковски поплелся по дороге в высокие синие горы и к вечным льдам, с помощью которых он имел право освободить свою душу.
«Бюллетень фактов» № 6
– Какого дьявола, что произошло с акциями «Лаптон энд Уайт»?
Мервин Грей, прозванный вундеркиндом делового мира, стал в двадцать девять лет миллионером отнюдь не по недостатку решимости в характере.
Кассон был готов ко всему. Но в своем умении справляться с разозленным Греем он бывал уверен лишь до тех пор, пока Грей находился по другую сторону Атлантического океана. Теперь же он нервно облизнул пересохшие губы и заискивающе сказал:
– С ними, знаете, все еще что-то происходит. Сегодня перед самым закрытием биржи они съехали до полутора, а завтра от них вообще нельзя будет избавиться. При таких обстоятельствах…
– Что же произошло? – перебил Грей. – И плесните-ка мне еще бурды, которую вам всучили вместо хереса.
Кассон поставил перед гостем полный бокал и сунул руку во внутренний карман элегантного смокинга.
– А вот что, – сказал он дерзко и протянул Грею сложенный вдвое листок бумаги.