Овцы смотрят вверх

Фриц и его друзья оказались среди Шестидесяти Трех (теперь эти слова с чьей-то легкой руки писались с заглавной буквы – погибшие были, как ни крути, мучениками).

– Мистер Стейниц? Простите, его нет в офисе. Заболел. И его заместитель тоже. У нас повреждение в вентиляционном канале, и они надышались проклятых спор. Это просто ужасно!

Всем пациентам доктора Дэвида Халперна:

Настоящим извещаю, что вашим лечащим врачом отныне будет доктор Монти Б. Мьюррей из Мемориального госпиталя «Флауэрвуд».

Дрожа и чихая, Синди позволила им раздеть себя. Когда же они увидели на ее теле изображение черепа и скрещенных костей, они велели ей уходить, пока ее не вышвырнули силой.

– Через пару дней ты будешь в норме, Гектор, мой мальчик. А потом мы разберемся с этим долбаным Остином Трейном – раз и навсегда!

Чак оказался в тюремной больнице – его фальшивые документы в конце концов его подвели. Медбратья над ним потешаются – чего это он такой желтый?

Чего желтый? Да желтуха это – вот и все дела!

* * *

Уважаемая миссис Барлиман! Моей печальной обязанностью является известить Вас, что Ваш супруг вряд ли в ближайшем будущем поправится и сможет вернуться домой.

– Китти Уолш? Присядьте. У меня для вас плохие новости, но здесь вы сами виноваты. Не стоило так затягивать с лечением. У вас острый сальпингоотит, то есть воспаление фаллопиевых труб – от яичника до самой матки. Боюсь, вы никогда не сможете родить ребенка.

– Что вы имеете в виду, когда говорите «плохие новости»? Да кто захочет рожать ребенка в этом диком, безумном мире?

Памятная записка

От кого: доктора Элайи Прентисса

Кому: Директору больницы

В связи с этим чертовым фиброзом я не смогу…

Дрю Хенкер и Ральф Хендерсон, как и подавляющее большинство трейнитов, завещали свои тела медицинским колледжам, чтобы их использовали в качестве учебных препаратов. К сожалению, все колледжи и больницы отвергли их тела, так как на тот момент у них и без того было достаточно материала для изучения огнестрельных ранений.

– Гарольд! Гарольд, где ты?.. А, вот он!

Обезболивающие не только сняли у Денис ее мигрень, но и отправили в царство Морфея. Проснувшись в тревоге, она бросилась к детям. Но с теми все было в порядке – Джози, укрывшись одеялом, лежала в постели, а Гарольд сидел в углу своей спальни, подвернув больную ногу, как обычно, под себя.

– Гарольд, милый, тебе уже пора… Гарольд?

Мальчик продолжал сидеть, не шевелясь, и взгляд его был уставлен в никуда.