Два человека молча смотрели друг на друга. Их дыхание превращалось в облачка пара, а зловещее пение бури, приглушенное мощными стенами, звучало все громче и торжественней.
Температура внутри станции быстро падала.
Любен Дилов
Очередной номер
Придет время, когда машина будет в состоянии без человеческой помощи написать любое заказанное ей произведение, отделать его и… швырнуть в корзинку для бумаг.
В Институте робототехники и вычислительных машин готовились к празднику. Для торжества имелся весьма основательный повод — вот уже месяц, как безупречно работал опытный образец нового электронного мозга, предназначенный для роботов восемнадцатого поколения. Институту удалось опередить своих зарубежных соперников, и теперь все сотрудники — от вахтеров до конструкторов — в равной степени гордились достигнутым. Международная контрольная комиссия установила, что модель в совершенстве отвечает всем требованиям, предъявляемым обычно к очередному поколению роботов-универсалов; был торжественно оглашен соответствующий номер; и патентные учреждения земного шара зарегистрировали рождение новой генерации помощников человека. И только строгость закона все еще заставляла держать робота на испытательной площадке. Хотя он и был предназначен для работы на лунной поверхности, на Марсе, на дне океанов, но отнюдь не на земле, хотя до сих пор не отмечалось ни малейших отклонений от норм, электронному мозгу следовало оставаться отделенным от ходовой части еще целых пять месяцев. Тут закон был неумолим: ведь уже бывали случаи злоупотреблений, да к тому же каждое новое поколение компьютеров порождало столь широкие возможности, что они порой оказывались недоступны человеческому контролю.
Но вышеуказанные обстоятельства отнюдь не мешали коллективу института интенсивно предаваться веселью. Работа завершилась безусловным успехом, уже получено разрешение заняться проектированием следующей модели — институт был явно на гребне славы. В порядке эксперимента к разработке нового проекта был подключен и новый электронный мозг, проходящий стадию испытания. На бумаге проект был почти завершен, но конструкторская группа как бы предложила новому роботу оценить своего будущего собрата, и теперь тот внимательно, словно заботливый отец, обеспокоенный судьбой сына, занимался этой работой и уже дал несколько ценных указаний. Между прочим, некоторые идеи, подкинутые им, просто ошеломили ученых. Не то чтобы идеи эти отличались новизной, напротив, они давно витали в воздухе, однако относились к грядущим поколениям роботов — может быть, к тридцатому или даже к пятидесятому — и представляли собой скорее мечты, нежели реальность. До сих пор такое приходило в голову лишь научным фантастам.
И откуда только эти идеи залетели в электронную голову ЭМО-18? Его программа в принципе не могла их породить. Ведь электронный мозг логически строит свои выводы только на основании поданных человеком или воспринятых из окружающей среды сведений, анализируя и сопоставляя их с материалами, предварительно заложенными в блоке его памяти. Каким бы ни было сложным устройство компьютера, он все же остается всего лишь машиной, созданной по определенным законам техники, машина-мечтатель просто немыслима, а машина-фантазер — это явно поврежденная машина.
Тем не менее идеи, предлагаемые ЭМО-18 для проекта робота следующего поколения, были совершенно логичными, нереальными делало их одно только незначительное обстоятельство: современной технике они были не по зубам. Вот почему конструкторы не только не встревожились, но даже, напротив, еще раз от души порадовались исключительным способностям своего дитяти. Но, разумеется, информация об этих способностях широко не разглашалась. Пусть рассеется радостное возбуждение после успешного напряженного труда, пусть пройдет праздник; вот тогда-то конструкторы наконец займутся вопросом, откуда возникли фантастические идеи у электронного мозга и нельзя ли каким-либо образом использовать эти новые мысли в рабочих планах института. Если ЭМО-18 предлагает такое, может быть, он подскажет и пути его реализации?
Между тем погода стояла прекрасная, и празднество решили провести на открытом воздухе, чтобы получился настоящий пикник с гирляндами, фейерверком, оркестром, с веселыми кострами и милыми сюрпризами, как и подобает при столь выдающейся научной и трудовой победе. С самого утра все усердно занялись подготовкой. Работа закипела; участвовали и электронно-вычислительные машины, они конструировали всевозможные фантастические сооружения и остроумные игры. Да и сами гении, конструкторы ЭМО-18, с увлечением что-то клеили и сколачивали вместе с институтскими рабочими в тенистых уголках огромного парка; никому не хотелось отрываться от подготовки к предстоящим развлечениям, хотя в парке периодически появлялся ответственный оператор и что-то тревожно шептал членам конструкторской группы.
В конце концов конструкторам все же пришлось собраться в зале для испытаний, где помещался виновник торжества. На специальной площадке высились лишь «торс» и «голова» робота. Лишенный ходовой части и рабочих рычагов, он выглядел неприятно беспомощным вопреки своим внушительным размерам. Ответственный оператор на этот раз выразил свою тревогу в форме краткого доклада, суть которого состояла в том, что электронный мозг несколько раз на протяжении предыдущей ночи самовключался и, хотя все его блоки работали с полной отдачей, механизм не информировал, чем конкретно он занят; а с самого утра ЭМО начал выдавать проекты, и весьма модифицированные, для производства себе подобных.
Оператор продемонстрировал проекты. Усовершенствованных моделей ЭМО оказалось около пятидесяти. Самый юный из конструкторов взял наугад две микрозаписи, зарядил проекционный аппарат и принялся вместе с коллегами внимательно изучать увеличенные экранные изображения вычислений и чертежей. Ошибки быть не могло — микрозапись содержала безукоризненно исполненную конструкцию робота нового поколения, к порядковому номеру которого следовало бы добавить и какую-нибудь латинскую букву, потому что в схему были внесены мелкие, но безупречные изменения, обогащавшие грядущего робота новыми способностями.
На первый взгляд — ничего особенного. ЭМО-18, подобно остальным роботам-универсалам, начиная с двенадцатого поколения, мог самовоспроизводиться. Если бы в его распоряжении имелись соответствующие детали, он тут же собрал бы своего двойника, что и засвидетельствовала во время испытаний международная приемная комиссия. Но тогда робот не делал попыток изменить конструкцию, что и отвечало его программе. Так же, как и его предкам, начиная с двенадцатого поколения, ему дозволено было воспроизводить себе подобных без специального запроса только в тех случаях, когда он явно не в состоянии был самостоятельно справиться с возложенным на него заданием — где-нибудь на дне океана или в космосе, далеко от людей. Новым в ЭМО-18 являлось то, что в подобной ситуации, столкнувшись с непредвиденными, непосильными для него трудностями, он мог по собственному усмотрению так видоизменить свое «дитя», чтобы то непременно справилось с заданием. Но только в экстремальных условиях! А здесь, на испытательной площадке, в защищенной от каких бы то ни было вредных воздействий среде? Откуда эта вереница новых моделей?
— Темпы размножения прямо кроличьи! — криво усмехнулся ответственный оператор.
Сравнение ни у кого не вызвало улыбки, потому что в тот самый миг передающее устройство выдало очередную кассету с микрозаписью. Нет, подобное своеволие робота могло быть только результатом серьезных неполадок!
— Самовключается, значит? И без программы? — в задумчивости спросил главный конструктор, хотя картина была абсолютно ясна и так.
— Более того! — воскликнул ответственный оператор. — Тут я недавно дал ему задание продолжить работу над проектом модели девятнадцатого поколения. Так он — что вы думаете? — отказался! Он, мол, занят другим и не имеет свободных мощностей!
Главный конструктор подвел коллег поближе к площадке, включил у компьютера рецепторы устной речи и опасливо, словно заранее пугался возможного ответа, произнес:
— ЭМО-18, у тебя есть что сообщить нам?
Будущие хозяева, наверное, дали бы роботу какое-нибудь поэтичное или смешное имя, как принято было у всех, подолгу работающих в космосе, но в любом случае относились бы к нему с уважением, содержащим и некую долю страха; с тем уважением, какое вызывает у людей в экстремальных условиях зависимость от удивительно разумных и могучих роботов. Однако здесь никто не ощущал никакой зависимости от него. Здесь он был всего лишь очередной рабочей моделью.
ebooksa