Слуга смущенно опустил голову.
— А жить мы будем теперь так. В мое отсутствие ты поступаешь в полное распоряжение тети Маши. В смысле, Марии Семеновне. Помогаешь ей и делом, и советом. Она тут, как ты понимаешь, человек новый.
Сказал, а сам усмехнулся про себя. Можно подумать, что я тут старичок. Сам без году неделя, хотя освоился крепко. Даже деньги небольшие стал зарабатывать. К слову, о деньгах.
— Теперь о жаловании. Платить тебе буду пятьдесят рублей в месяц. Деньги небольшие, но ты, так сказать, на полном пансионе. Да и, справедливости ради, столько низшие чиновники получают.
— Господин, да я же за Вас молиться буду! Свечку в храме поставлю, за здравие! Да я…
Я даже смутился. Подумаешь. Особенно на фоне того, что я сам недавно оставил двести рублей в борделе.
— Илларион, скажи правду, на кой тебе деньги? Пал Палыч говорил, что ты выпиваешь, да только это фигня полная. В смысле, вранье. Ты мне поверь, я насчет алкоголиков человек опытный. Ты за кадык не заливаешь.
Слуга смутился. Этот здоровенный мужик, который в габаритах превосходит меня, сейчас стоял как нашкодивший первоклассник.
— Племянница у меня, сестры покойной дочка, господин, в странноприимном доме. Без памяти уже полгода лежит, в себя не приходит. Как только здесь оказались, так сразу и захворала…Вот…
Голос Иллариона задрожал, а сам он махнул рукой и отвернулся. А я осторожно похлопал слугу по плечу. Странноприимный дом — это что-то вроде больницы для простолюдинов. Сказать честно, шансов, что там поставят девушку на ноги — ноль целых ноль десятых. Заботятся, и то хорошо. Вот только меня смутил один момент.
— Илларион, так там же содержание бесплатное. Я сам читал, что Император указ издал, чтобы…
— Бесплатное, господин, — кивнул слуга. — Да только что они делают? Кислой капустой кормят, да горшок выносят? Я ее даже сам мыть хожу и белье менять. Вот. А тут один дохтур подвернулся, он мне и сказал. Мол, я ему пятьсот рублей, а он Ладочку в госпиталь переведет.
Госпиталь — это тот самый, где работает Варвара Кузьминична. Ну да, сказать по правде, там у этой Ладочки (назовут же) шансов когда-нибудь встать на ноги значительно больше.
— Так, Илларион, ты мне потом скажешь все данные своей племянницы, доктора того, а я запишу. И попробуем что-то сделать. Только не раскисай. И давай наверх, там тетя к столу зовет.
Сам хотел дойти до спальни и переодеться, все-таки к Императору ездил при полном параде, но тут раздался громкий голос тети:
— Коля! Колюсик! Тут к тебе пришли!
Надо будет ей сказать, чтобы Колюсиком на людях не звала. Я тут так долго авторитет завоевывал не для того, чтобы в миг его лишиться. Но все же спустился вниз, ожидая увидеть кого-то из лицея или из команды. Однако внезапный гость, который почему-то решил появиться днем, удивил.
— Будочник, — протянул я.
Учитель, слава Богу, перестал стремительно стареть и теперь остановился на рубеже примерных восьмидесяти лет. Он двумя руками опирался на трость перед собой и сильно сутулился, словно пытаясь быть меньше. Я даже не сразу понял, что Будочнику… не по себе.
Впрочем, как и всем, кроме тети Маши. Илларион, помня предыдущий визит старика, вжался в стену, делая вид, что его здесь не существует. Пал Палыч хоть и не исчез, но всем своим видом показывал, что он тучка, а вовсе не медведь.