— Хорошо, значит, сейчас тебя заменим. Посмотрите на меня. Да, тяжело. Да, так случилось, что у них на одного игрока больше, спасибо судье. Но мы отлично держимся. Весь их левый фланг уже перестал бегать. Они здоровые, им тяжело, дыхалки не хватает. Только и делают, что бьют издали. А это все бесполезно, пока у нас Лиза в воротах.
Дмитриева смущенно улыбнулась.
— Во втором тайме просто умрут, если их не заменят раньше. Это наш шанс, слышите? Все будет нормально.
Ребята кивали, но в глазах каждого был… нет, не страх, скорее обреченность. Будто все понимали, что им не позволят выиграть. Я даже про себя выругался. На Императора, на судью, на футбол, который так любил, и который в обоих мирах болел одинаковой болезнью.
Наш тренер, Геннадий Петрович, говорил, что если судья заряжен, надо делать одно — играть еще лучше. Чтобы у него не было никаких шансов утопить тебя. Вот только где бы сейчас найти резервы для этого «еще лучше»?
Когда судья свистнул, призывая нас вернуться, мы поплелись на поле как на каторгу. Хотя я из последних сил подбадривал ребят.
У нас произошла одна замена, у «Пажей» — сразу три. Видимо, они хотели все закончить уже во втором тайме. Признаться, мне, как и каждому здравомыслящему человеку, бегать дополнительное время тоже не улыбалось. Но тут уж как пойдет.
Рисунок игры не изменился. «Пажи» давили, мы напоминали пружину, которая сжимается, сжимается — и потом выстреливает. Меня опекали сразу двое игроков противника, не отходя ни на шаг. И один раз мы даже этим воспользовались.
После очередного заброса Гриша выбил мяч на фланг, где его подхватил наш крошечный Никитка. Но пробросил мяч мимо полузащитника и на рывке обогнал «пажа», после чего посмотрел на меня и… по диагонали отдал пас ускорившемуся Фиме. Его как раз должен был держать один из тех молодчиков, который охранял меня.
Ефим вырвался на свободную зону, оттянув на себя центрального защитника, а после отпасовал на Вадима. И наш медленный нападающий пробил аккурат во вратаря. Затем рухнул на землю, схватившись за голову. Он понимал, второго такого шанса может не представиться.
Время шло, я заменил еле дышащего Прокопа на Пашу, возвращая тому место в составе. И парень, которому скамейка пошла на пользу, сразу доказал, что его надо было выпустить уже давно.
Получил пас, пробросил на ход и припустил так, что только пятки засверкали. Даже финтов никаких не делал. Уставшие «Пажи» бросились наперерез, но Паша оказался быстрее. Добежал почти до линии ворот, после чего навесил на Вадима. И на сей раз наш гигант не промахнулся.
Я орал так, как не орал никогда. Мы бросились к Вадиму (откуда только силы взялись) облепив его со всех сторон. Даже судья подошел. Но лишь с тем, чтобы поторопить нас закончить празднование. Дескать, еще двадцать минут играть.
Если до этого приходилось тяжело, то теперь стало очень тяжело. Время, казалось, потекло максимально медленно. Мы только и делали, что пытались прервать забросы верхом, зачастую даже не пытаясь сохранить мяч. Выносили подальше от своих ворот, чтобы «Пажи» бегали сами.
И все же несколько опасных атак прощелкали. Один из многочисленных таранных форвардов продавил нашего защитника и с носка отправил мяч в ворота. Дмитриева с полными страха глазами рванула вперед, растопырив руки. И мяч прилетел ей прямиком в скулу. Первым делом я с отскока выбил его за линию ворот, а уже потом бросился к киперу.
— Реф! Реф, мать твою, свисти, гад! Врача сюда!
И только после вмешательства Шелии на поле появился небольшой мужичонка. Я ожидал самого плохого, однако хватило нашатыря. Покачиваясь, Дмитриева поднялась на ноги.
— Ты как? Играть сможешь?
— А у тебя второй вратарь есть? — отстранилась она. — Угол, Гриша, убери его от меня, видишь, мешает.
Мы с достоинством отстояли основное время. И когда резервный показал огромную табличку с нарисованной цифрой «9», выругался. Вроде бы даже вслух. Они там чемпионат мира пересмотрели, что ли? Где тут девять минут, если этот засранец (не путать с застенцем) даже нарушения не свистел?
ebooksa