– Что произошло? – сипло спросила я.
Лампы с заревом прекратили моргать, свет мягко осветил архив. Наступившая тишина и разгром вокруг казались чем-то нереальным. Голова стала ватной, боль в затылке и спине дала о себе знать, но несмотря на всё это, случившееся напоминало жуткий сон.
– Ливия!
От резкого подъёма на ноги я плечом едва не снесла и так повреждённый книжный стеллаж.
– Ливия? Наша однокурсница? – донёсся голос Иво.
Я не ответила, шатаясь, рванула к подруге, поскользнулась на крови онира, но устояла. Ливия лежала без сознания, на голове не было живого места, глаза закрыты, тело как-то неправильно изогнуто. Меня вновь замутило, я опустилась рядом на подогнувшиеся колени. В висках стучало, а руки тряслись, я не могла решиться к ней прикоснуться. С губ сорвался непонятный звук при взгляде на растекающуюся лужу крови под её головой. Русые волосы стали почти чёрными. Кай резко поднял меня на ноги.
– Помогите ей. Вызовите «Скорую», – залепетала я.
– Уведи её, Иво.
– Почему уве… – Иво не закончил, взглянув на Ливию.
Я вся оцепенела из-за его вытянувшегося лица, замотала головой, но Иво потащил меня к выходу. Я уже сама знала, что Ливия мертва. Отчётливо помнила раздавшийся хруст, когда онир бил её об полки. Помнила, как её крики утихли. И всё равно я завопила от ярости, что Кай не проверил её дыхание или пульс. Он даже не наклонился к ней. Может, треклятым теневым это и не требуется, они каким-то образом видят или чуют, но я всё равно набросилась на него за неимением других противников.
– Кассия, нет! – Иво схватил меня за талию, но рывок был достаточно резкий, и его потянуло за мной.
Кай не дал себя коснуться, без особых усилий перехватил мою руку и сжал.
– Ей не помочь, – сочувственно бросил он, поймав мой второй кулак и лишив возможности его ударить. – А вот тебя нужно осмотреть. На улице уже есть «Скорая». Выведи её, Иво, здесь необходимо прибрать.
Я больше не могла сопротивляться. Иво выволок меня наружу, что-то говорил, но все слова распадались на глухие звуки, не доходя до моего сознания. Яркий дневной свет, гам голосов, полиция и звуки сирены вызвали отвращение и желание зажать уши. Я очнулась, когда медбрат начал светить мне в лицо фонариком, проверяя реакцию зрачков. Мне хотелось заплакать, но глаза оставались сухими, а тело каким-то безвольным.
– Непохоже на сотрясение, но надо промыть и осмотреть рану на голове. Решим, нужно ли зашивать, – пояснил он Иво, словно тот мой опекун.
Медбрат ощупал моё лицо, проверил давление, попросил последить за пальцем и ответить на вопросы. Я сидела в машине «Скорой помощи» и невидящим взглядом таращилась в одну точку под ногами. Он вколол мне успокоительное, обработал незначительную ссадину на затылке. Из библиотеки начали выносить тела в мешках, и пришлось освободить автомобиль. В больницу ехать я отказалась, проигнорировав советы Иво.
– Как Ливия? – спросила я у Кая, когда тот вышел из здания.
Теневой замер, оценивающе разглядывая моё лицо. Хотелось зарыдать, грудь распирало от боли, страха и толики теплящейся надежды, но глаза оставались сухими, а лицо будто парализовало. Я не знала, какую дозу мне вкололи, но не ощущала себя лучше или спокойнее, скорее стала эмоциональной бомбой, которая взорвётся, как только действие успокоительного пройдёт.
– Мне жаль, – мягко произнёс Кай.
– Как это произошло?