Мара и Морок

Я не знаю, какая из сторон – мои враги, а ещё страшнее, когда я понимаю, что обе.

– Давай же! Назови ей свою фамилию, – усмехается Даниил, когда Аарон смотрит, как я делаю ещё пару шагов назад.

Мой взгляд сам поднимается к гербу Серата. Тёмно-зелёный фон и серебряный зверь. Я наклоняю голову, пытаясь рассмотреть то ли лису, то ли волка.

«У каждого Морока разная маска, правда, что их делают специально для каждого?» – спросила я его, а он ответил, что маска отражает то, что прячется под ней.

– Ты сам сказал, что защитишь меня.

– Именно поэтому маску при тебе я снимать не буду.

Это не волк и не лиса. На гербе Серата – шакал. Точно так же, как и на маске Морока. Всё вокруг теряет свой смысл, мне кажется, что всё внутри у меня замерзает, когда я продолжаю смотреть в глаза Аарону, но там нет ни вины, ни сожаления. Его взгляд сосредоточен, он не улыбается и не делает ко мне ни единого шага. Он не пытается ничего объяснить.

– Ваше высочество, стоит ли нам заковать Мару? – Вновь этот голос солдата.

Аарон какое-то время молчит, но потом кивает.

Я слабо сопротивляюсь, когда четверо солдат подскакивают ко мне и вновь сковывают руки тяжёлыми кандалами. У меня едва хватает сил, чтобы ими потрясти, проверяя реальность происходящего. Проверяя, что Серат только что сковал меня, точно так же, как несколько месяцев назад это сделал Аракен.

Солдаты Аракена, увидев, что сделали со мной, обступают своего короля, пытаются убедить его уходить. Больше им нечего делать так близко к врагам. Но Даниил упирается, он не закончил.

– НАЗОВИ ЕЙ СВОЁ ИМЯ, ЛАСНЕЦОВ! – зло кричит Даниил.

Аарон не дёргается, услышав свою фамилию, а вот меня этот крик бьёт пощёчиной, и я прихожу в себя. Я не успеваю выхватить оружие, но своими скованными руками бью одного солдата в лицо, второму ближайшему возвращаю локоть прямо в живот. Я устремляюсь к Аарону что есть сил, стараясь сократить расстояние между нами за минимальное количество широких шагов. Мне не нужен меч, я удавлю его своими руками.

– Агата, пожалуйста… – стонет Аарон, впервые проявляя хоть какие-то знакомые эмоции, но, замечая, что я не останавливаюсь, он поднимает одну руку вверх.

Только руку, и я спотыкаюсь о собственную ногу, мои кандалы словно весят тонну и я камнем падаю ему под ноги прямо лицом в снег. Я зло кричу, пытаясь оторвать руки от земли, но не могу сдвинуть их с места. Ноги тоже едва двигаются. Ласнецов присаживается передо мной на корточки. Плащ из теней волнами ложится вокруг нас на белый снег.

– Я же говорил тебе, что не использовал свою силу на тебе, но ты меня заставила. – Он даже не оправдывается, а говорит спокойно, обвиняя меня. – Я же говорил, что ты ничего не знаешь о Мороках.

– Что ты со мной сделал?! – Я шиплю, вытираю мокрое от снега лицо о плащ на собственном плече и вновь пытаюсь сдвинуть руки, но те не поддаются.

– Я могу управлять мёртвыми. Внушать, что пожелаю. Могу так и с тобой, потому что ты…

– …не живая, – заканчиваю я за него и перестаю пытаться, растерянно смотря на кандалы.

Он просто внушил мне их тяжесть. Он может заставить меня встать, плясать, прислуживать, убивать… делать всё, что он пожелает. Лучше ли это, чем безумие в темнице, что ждало меня в Аракене?