Внезапно я чувствую странную, давящую вибрацию в воздухе, которая исходит от Морока. Уши закладывает от незнакомого гула, но ни Даниил, ни солдаты не выказывают никакого беспокойства. Король продолжает говорить, но я едва слышу его голос сквозь вату в ушах. Я оборачиваюсь на Морока и могу поклясться, что вижу, как обычно спокойные тени его плаща идут рябью, будто потревоженная гладь когда-то спокойного озера, тени шевелятся и копошатся, как и я, обеспокоенные чем-то. Я почти уверена, что эти же тени двигаются под его капюшоном, обвивают маску и льнут к ней, а золото, что обычно сверкает, становится тусклым, блекнет, теряя цвет.
– Приготовься сесть в седло, маленькая Мара, – напряжённо выдыхает Морок, а сразу за этим раздаётся первый крик откуда-то со стороны леса среди последней шеренги.
Крик начинается как предостерегающий, а заканчивается болезненным воплем, переходящим в ужас. За ним поднимается второй крик, третий, четвёртый, соединяясь в общий гам и неразбериху. Шеренги одна за другой начинают терять строй, потому что солдаты никак не ожидали нападения сзади. Даниил оглядывается, чтобы узнать, в чём дело, а Морок хватает меня за плащ на плече, оттаскивая назад к лошадям. Я не задаю лишних вопросов, а забираюсь в седло, как он и приказал.
И только выпрямившись, я могу увидеть, что же произошло. Из леса повалили мертвецы. Вначале один, потом второй, третий, и вот их уже выходит пять за раз. Упыри, чувствуя живую кровь, сразу впиваются солдатам в шею. Некоторые не настолько удачливы и лишь клацают зубами по металлическим вставкам, когтями скребут по нагрудникам. Среди упырей появляются несколько призраков, что вносят ещё больше хаоса в строй. Морок мрачно смеётся, и только тут я понимаю, что это его рук дело. Это он призвал мертвецов, и те принесли с собой суматоху, что позволит нам убежать. Даниил думал, что отрезал нам путь в лес, но не подумал, что сам может попасть в ловушку, не ожидая нападения со спины.
Король и несколько его капитанов пытаются вернуть строй, перегруппироваться и отразить атаку со спины. И к моменту, когда им почти удаётся заделать брешь, пару десятков их людей уже мертвы, кровь растекается по оставшемуся снегу, а я начинаю петь. Начинаю ту же ритуальную молитву, что пела при Данииле в первый раз. Но тогда я пела её тихо, сейчас же мой голос злой и с каждой нотой набирает громкость, и твари впадают в безумие, с удвоенной силой бросаясь на линии солдат.
– Агата! Прекрати! – кричит мне король, но я растягиваю губы в мрачной улыбке, продолжая пение.
Морок достаёт свой меч, а я – кинжал. Секунду я смотрю на незащищённый участок кожи на шее Даниила, сжимаю рукоять, раздумывая метнуть его и завершить это всё. Но потом вспоминаю, что в случае его смерти на трон сядет Елена, а уж она погрузит обе страны в хаос, и всё только ради того, чтобы найти меня и сжечь.
Аарон подводит своего коня поближе ко мне.
– Нам придётся прорываться сквозь всё это. Тварей я немного сдержу, но не попади под меч или когти и скачи сразу за мной, не оборачиваясь.
Я киваю, Сахарок трогается первым, за несколько шагов набирает скорость, я подгоняю Вьюгу и следую за ним. Даниил что-то кричит мне вслед, но я не слушаю. Морок немного огибает шеренги, находя подходящую брешь, и, не сбавляя скорости, вклинивается в ряды. Солдаты, замечая очередную опасность, отшатываются назад, чтобы не попасть под копыта или меч Морока, когда тот нагибается то в одну, то в другую сторону, чтобы размашистым ударом убрать нескольких тварей и людей в придачу. Моя лошадь нервничает от криков, толпы и смрада упырей вперемешку с металлическим запахом крови. Но попав в самую гущу, Вьюга устремляется вперёд с новой силой в сторону леса, пытаясь как можно быстрее выбраться из этого кошмара. Я замечаю, как вороной конь Морока внезапно тормозит, чтобы ударить одного из упырей копытами в грудь. Из-за этой заминки Вьюга сворачивает в сторону, выбирая другой путь, и мы разделяемся. Я вижу, как чёрным пятном мелькает Морок где-то справа, он также обеспокоенно следит за моим движением, больше он не может расчистить мне дорогу.
Один упырь цепляется за шею моей лошади, и я втыкаю кинжал твари в глаз. Вьюга громко ржёт, когда я ногой отшвыриваю смердящего мертвеца. Он успел оставить несколько царапин на белой шее лошади, но, к счастью, ничего серьёзного. Мы вновь устремляемся вперёд, лавируя среди уже хаотичной толпы, но впереди вижу, как тёмно-серым потоком упыри продолжают выходить из леса.
– Он что, позвал всех, что были в лесу? – удивлённо выдыхаю я, сердце начинает стучать быстрее, когда я представляю, что мне придётся пройти клином сквозь их поток.
Эта мысль стучит под пульсирующие удары крови в висках. Они набросятся на лошадь, повалят её и разорвут, а меня вместе с ней. Я пытаюсь найти Морока, но не могу разглядеть в этом хаосе. До столкновения мне остаётся секунд пятнадцать, когда я свешиваюсь с лошади на ходу и подхватываю торчащий из земли меч.
Осталось десять секунд. Я наполовину срубаю голову твари, что пытается тянуть когти к Вьюге.
Семь. Добиваю солдата, что покачивается на ногах и хрипит, держась за разодранную шею. Моя лошадь уже чаще топчет мёртвые тела, чем касается земли.
Пять. Мне хочется зажмуриться и не видеть момент столкновения между нами и хаотичной толпой мертвецов, но я не позволяю себе даже моргать, чтобы точнее наносить удары, расчищая дорогу.
Мне поможет только скорость.
Три. Я вздрагиваю, когда передо мной откуда-то слева на полном ходу появляется Морок и первым вклинивается в толпу.