– То есть если моё сердце не заработает, ты не сможешь вновь сделать меня живой?
– Верно.
– Откуда ты всё знаешь? Уже поднимал кого-то?
– Да. Был один опыт.
Времени у нас впритык, а надвигающиеся тяжёлые светло-серые тучи за нашей спиной могут сильно усложнить путь. А ещё хуже, если они принесут не дождь, а снег. Из-за него мы не просто застрянем на дороге, но и можем не успеть собрать нужные ингредиенты в лесу. Дальше мы проделывали путь почти всё время в тишине, пуская лошадей во весь опор. Останавливались только тогда, когда животным требовался отдых или мы сами уже не могли сидеть в седле. К нашему счастью, дождь так и не начался, а после заката не настолько холодно, чтобы искать деревню и постоялый двор, поэтому мы расположились недалеко от дороги в окружении малочисленных деревьев. Мы развели костёр, и Морок дал мне один из спальных мешков, что он взял с собой. А я протянула ему корзину с едой, которую для меня приготовили Инна и Марина.
– Я не ем. Но ты утверждаешь, что под маской у тебя есть лицо, значит, должен быть и рот, – поддеваю его я.
Морок усмехается, но корзинку принимает.
– Ты снимешь маску? – Я придаю голосу как можно больше равнодушия, расстилая своё спальное место поближе к костру.
– Ещё никто не видел, как я снимаю маску. Не боишься умереть?
– Ты сам сказал, что защитишь меня. – Я с сомнением перевожу на него взгляд.
– Именно поэтому маску при тебе я снимать не буду.
Я только киваю и не настаиваю. Он и так относится ко мне хорошо, возможно, лучше, чем я или любая другая Мара заслуживаем, после того как с пренебрежением отвернулись от своих так называемых братьев. Если бы я знала… если бы Мары и Мороки продолжали быть вместе, то, я уверена, в тот день мы бы одержали победу. Мои сёстры бы не погибли, а я своими руками придушила бы принца.
С этими мыслями, кутаясь в своём плаще, я заворачиваюсь в покрывало. Специально ложусь спиной к костру и к Мороку, давая ему время спокойно поесть. Хотя даже если бы я решила подглядеть, то не смогла бы: едва я принимаю удобное положение и расслабляюсь, как тут же проваливаюсь в сон.
Мы провели в пути ещё день и одну ночь, а прибыли к линии пограничного леса точно через два часа после рассвета.
– Богиня… Что здесь произошло? – ошарашенно выдыхаю я, поднимая взгляд на стену леса.
– Война, – просто отвечает Морок, натягивая поводья, заставляя своего Сахарка остановиться рядом со мной.
Лес совсем не такой, каким я его помню. Тот лес был хвойным и таинственным, с прохладным туманом по утрам, что стелился по земле. Тот лес был глубокого зелёного цвета почти круглый год, только зимой он покрывался белым снегом, по которому мы любили ходить с сёстрами, довольно часто встречая жителей соседних деревень из Серата и Аракена, которые собирали в лесу ягоды калины или боярышника. Зимой красные ягоды особенно выделялись на фоне белоснежной чистоты.
Этот же лес похож на место трагедии, по которому стремительно прошёлся страшный пожар. Больше половины елей и сосен искорёжены, стволы почернели или приобрели серый оттенок. Но деревья не надломились, а стойко продолжают стоять, охраняя свою территорию. Они стали такими высокими, что мне пришлось задрать голову, а растут так плотно, что через десять метров вглубь я уже с трудом могу что-то увидеть. Земля под ногами усыпана покрывалом из старых иголок и потемневших шишек. В этот лес не хочется заходить, но другого выбора у нас нет. Я знаю, в каком направлении мы можем найти вереск и боярышник, поэтому рассчитываю, что на всё уйдёт только пара часов. Уверена, и Морок хочет войти и выйти без встречи с лишними проблемами.
Я смотрю направо, а потом налево. Полоса леса идёт почти неестественно ровной линией, которой не видно конца ни в одну, ни в другую сторону, недаром его назвали Бесконечный лес.
– Насколько там опасно? – спрашиваю я, слезая с лошади.