– Это тоже верно, – не отрицает Руслана, откидывая чёрные волосы назад. – Справедливости ради стоит тогда припомнить и другие легенды о Мороках. Например, что они были жителями Подземного царства Озема и Сумерлы, а вылезли наружу вместе с первыми мертвецами. А Тень, не имеющая ни конца ни края, – это тьма Подземного царства. Настолько Тень была недовольна сбежавшими от неё мертвецами через образовавшееся озеро, что отправила слуг своих возвращать беглецов. Поэтому Мороки бродят по земле, но живые им не особо интересны. Не за ними их отправили. А кто-то считает, что они просто разумнейшие из нечисти и убивают других мертвецов, потому что не желают делить территорию. Настолько разумные, что и наёмниками могут быть за достойную плату. А плату ту, говорят, несут обратно в чертоги Озема и Сумерлы, в дар правителям, любящим драгоценности.
– То есть ты уверена, что Мороки – зло? – уточняю я.
– Нет. Я не считаю их злом, но они однозначно опасны, – вкрадчиво отвечает Руслана, переводя серьёзный взгляд с меня на Ясну и обратно. – Когда-нибудь я буду вашей старшей сестрой и хочу быть уверена, что вы это понимаете. Если вам нравятся легенды, то помните их все, а не только красивые. И не забывайте, что, если волк на вас не скалится, это не значит, что стоит подходить к нему ближе. Ясно?
– Да, от Мороков нужно держаться подальше, – за нас обеих скучающим тоном отвечает Ясна.
– И? – тянет Руслана, желая услышать правило целиком.
– И никогда не вступать с ними в бой, – лениво добавляю я.
Не вижу смысла повторять это в очередной раз, ведь кому может прийти в голову выйти против слуги самой Тени?
* * *Могут ли мысли и произнесённые вслух слова менять действительность и притягивать упомянутое? На следующий же день, отдыхая с сёстрами на просторной опушке смешанного леса, я решила, что да. Решила, что всё это возможно, когда повернулась к стене деревьев и моё внимание привлёк блеск.
Дорогой, тёплый, яркий. Золотой.
Ещё движение – и очередной луч летнего солнца отражается от теней, ударяя мне прямо в глаза. Тогда неясная фигура начинает шевелиться, и вперёд выходит Морок, давая взглянуть на его чёрно-золотую маску. Я застываю, перестаю дышать, забывая, что это необходимо для жизни. Кажется, что даже моё сердце останавливается и затихает, позволяя мне утонуть в тишине. Захлебнуться ей и своими внезапными воспоминаниями. Те будто чужие, но на самом деле мои, просто забытые.
Меня не пугает длинный меч за спиной Морока, не пугает его высокий рост, широкие плечи и словно потрёпанный временем длинный плащ. Не пугает его чёрная кожаная броня и плавная, но уверенная походка. Но его маска…
Морок за ногу тащит обезглавленного мертвеца, а замечая мой ошарашенный взгляд, резко замирает. Глядит на ношу и отбрасывает, как если бы только сейчас вспомнил, что что-то держит в руках.
Мой крик сливается с возгласами сестёр, только те вскрикивают от неожиданности, резко тушат костёр и бросаются к лошадям на другой стороне поляны. Мой же крик переходит в вопль ненависти, и не думая я бросаюсь к Мороку, чтобы пальцами впиться ему в маску.
Я её помню! У каждого Морока она особенная, единственная в своём роде.
– Вела! – скорее испуганным, чем приказным тоном зовёт меня Алёна, но я не реагирую.
Морок делает ещё шаг и останавливается, замечая поднятый его присутствием переполох. Ближе всех ко мне Мира. Она резко хватает меня за руку и дёргает на себя, но я, уже обученная многим приёмам, ухожу ей под руку, выкручиваю запястье Миры и вырываюсь из захвата. Я даже не осознаю, что применяю полученные знания против своих же сестёр. Сейчас я ничего не вижу, кроме слуги Тени и воспоминаний, которых, мне казалось, у меня нет.
Я помню эту маску!
Он был там! Он выдернул меня из лужи, в которой я захлёбывалась недалеко от тела брата. Это он откинул меня, шестилетнюю, в сторону, а потом продолжил убивать. Его меч протыкал и врагов отца, и наших людей, что пытались подойти ближе.
Я помню, как этот Морок выдернул из тела моего мёртвого брата топор, будто мясник. Помню, как убил ещё двоих, что хотели защитить тело Валада от прикосновения этого чудовища.
Вспоминаю множество подслушанных фраз. Жители нашего двора переговаривались при мне, считая, что с голосом я лишилась рассудка. Судачили они, что наёмники смогли добраться до княжича только с помощью какой-то неведомой силы, ведь княжеский двор тщательно охранялся – князь Верест уверен был в защите и не страшился атаки.