Я от боли. Перчатка хоть и не твёрдая, но это словно бить мягкую стену. Рушан же скривился от слабости моего удара. Он заставляет меня повторять удары то одной, то другой рукой снова и снова, потом попеременно. Так мы занимаемся целый час, учитель постоянно поправляет и делает акцент на моих ошибках.
– Принцесса, я не понимаю. Ты там щекочешь мне руку или я просто ничего не чувствую?
Кахари прекрасно знает, что злость работает лучше всего. Даже понимая его провокацию, я всё равно завожусь и вновь бью сильнее.
– Молодец, теперь хоть хватает сил на то, чтобы песок с перчаток стряхнуть, – сухо язвит он без намёка на улыбку.
– Ты не мог бы захлопнуть рот?
– А то что? Ваше высочество заставит меня завтра до обеда ждать? – хмыкает он.
– И не смей заходить в мою комнату без разрешения! Сегодня я лягу спать голой! Предупреждаю!
– Тогда мы просто потренируемся у тебя в комнате другим способом, – пожимает он плечами.
Я знаю, что он дразнит меня, специально поддевает, чтобы вывести из равновесия, но раньше мы были детьми, и подобного контекста в наших ссорах не было, а теперь его фраза застаёт меня врасплох. Я сбиваюсь и следующий удар наношу отвратительно. Правая рука врезается под неправильным углом, кисть простреливает болью. Морщусь, обхватывая больное запястье. Рушан откидывает свои перчатки и подскакивает ко мне, проверяя повреждение.
– Что ты творишь?! – командным голосом отчитывает он. – Я же сказал, следи за движениями, не отвлекаясь ни на что!
– Но ты…
– Противник всегда будет сбивать тебя с толку и провоцировать на эмоции, – перебивает он, но уже спокойнее. – Этому я тоже пытаюсь тебя научить – не обращать внимания, оставаться сосредоточенной.
Рушан разматывает ткань на запястье, его пальцы двигаются мягко и аккуратно, в отличие от резких слов.
– Всё в порядке, ты же знаешь, что всё заживёт, – оправдываюсь я, но он прав – я отвлеклась.
Кахари игнорирует мои слова и проворачивает мою руку, наблюдая, когда я начинаю морщиться. Он продолжает это делать, пока не замечает, что я перестаю испытывать боль. После того как я вспомнила, кто я, и воссоединилась со своей силой, заживление происходит в разы быстрее. Неприятные ощущения уходят, оставляя лишь напоминание об ошибке, которая в противном случае могла бы травмировать меня надолго.
– Но ты чувствуешь боль. Будь внимательнее, – чуть мягче, но всё ещё строго добавляет Назари.
Пока Рушан разматывает мою левую руку, я продолжаю вертеть кистью правой, убеждаясь, что уже всё в норме.
– А ты не шути так, кахари, – обиженно ворчу я скорее себе под нос.
– А ты не ложись спать голой, принцесса, – незамедлительно отвечает Рушан.
В его голосе ни намёка на шутку, и я не могу понять, что за ответ я получила.