— Черт побери, как все хорошо у нас получается!
— Погоди ты, вот, возьми еще соль у Бориски!
Обожженная до красноты и черных фрагментов угольковой пригорелости, твердая глина была осторожно скинута с вершины несуразного шара, и в результате образовалось большое, грубое керамическое блюдо с едой внутри.
— Бери ножку, тебе ножка положена! Макни в соль. Ну как?
Не в силах оторваться от горячего бельгиец замычал от удовольствия и поднял к толпе большой палец.
— Есть! Теперь все остальные. Стоп! Женщины и дети кушают в первую очередь. Начинаем с самых маленьких. Стивен, давай, отламывай самое вкусное! Ну, чего медлишь?
— Я не хочу.
Крохотный ботаник надвинул себе каску еще больше на глаза и тихо отошел в сторону.
— Ну, знаешь ли…
Капитан Глеб и сам был «знаешь ли», но сегодняшняя роль требовала от него бойкого куража и щедрости.
— Профессор, к барьеру! Вам причитается вторая ножка!
Бадди тоже как-то нехотя протянул руку за угощением.
— Я отнесу Николасу.
— О, как славно! Вот это друг! Настоящий дружище! Налетай, давай, остальные!
Минут сорок потребовалось мужчинам на то, чтобы обглодать убиенного гуся и запить его оставшимся молоком.
Постепенно вечерело.
Густым становилось совсем недавно освободившееся от пелены дождливых туч небо, в лесу с оптимизмом зачирикали какие-то смелые птицы.
Часть боевого отряда устроилась у восстановленного, жаркого костра. Кое-кто из хозяйственных мужичков сновал между огнем и палатками с мокрыми личными вещами в руках. Макгуайер задумчиво прогуливался по кромке оврага.
— Глеб, они здесь! Бандиты… Те самые, «Красная рука»!
Даже по голосу было заметно, что Тиади очень сильно встревожен.