— Проходите, уважаемые гости! Присаживайтесь!
После певучего голоса Инги только командирский рык капитана Глеба заставил чумазых дипломатов рысью пробежаться вдоль накрытых столов и быстренько занять свои места.
— Позвольте…
Махнув рукой, Глеб Никитин умоляющим взглядом остановил Ингу.
— Давай-ка лучше для начала я скажу пару слов, милая хозяйка. Согласна?
— Ой, и вправду! Тебя-то ведь они быстрее поймут!
Глеб откашлялся, поправил на шее воображаемый галстук, поднял стакан.
— Сегодня, в этот знаменательный день…
Никто и ни о чем пока не догадывался.
«Тем лучше…»
— Короче, господа! Сегодня у нашего Бориски день рождения! Девятнадцать лет парню стукнуло! По вашим западным меркам он сегодня стал почти взрослым!
Построение английских фраз было вполне качественным, слова — простыми и обыкновенными, но в первые секунды после его объявления мужики как-то странно продолжали молчать. Но как же они потом заорали!
Невзирая на страшные раны, первым до Бориски добрался Николас, схватил его на руки и принялся единолично подбрасывать в воздух. Потом разрешил точно также покувыркать именинника и всем остальным желающим.
Сентиментальный Хиггинс прослезился после общих криков, не находя в себе даже сил, чтобы выбраться из-за стола для персональных поздравлений.
Какой-то очень бравурный и громкий гимн извлек из-под своей бороды и из собственной губной гармошки немец Везниц.
После нескольких мгновений радостной и искренней суматохи капитан Глеб получил возможность закончить фразу.
— …Так что предлагаю за это дело хорошенько выпить!
Инга опять зашептала ему на ухо.
— Я ром мальчишке в подарок, как ты просил, купила, в Город за ним ездила. Посмотри, подойдет?
Глеб подкинул бутылку в руках.