Я резко поднялся, выскочил в коридор, вбежал в портего, лавируя между осколками стекла, разорванными полотнами и расщепленными рамами, пробрался на лестницу. На улице лил дождь, небо по-прежнему рассекали зигзаги молний. Держась за металлические перила, я спустился во дворик, направился к статуе. К голове херувима с помощью широкой резинки был прикреплен пластиковый пакет. В моем сознании всплыл образ Лавинии с окровавленной головой. Я живо представил ту темную ночь. Я только что убил ее; моя кожа все еще помнила прохладу камня, размозжившего ей голову. Я надел Лавинии на голову пакет, чтобы не запачкать свою одежду. Отвернулся, а когда вновь посветил на нее фонарем, увидел, что ее губы под полиэтиленом беззвучно шевелятся — она пытается что-то произнести.
Я стоял посреди дворика, под дождем, заливавшим мое лицо, мое тело, обжигавшим мои раны и ссадины. Я надеялся, что вода смоет с меня мои грехи, поможет мне забыть прошлое. Тщетно. Я схватил пакет, сорвал с него резинку и по лестнице поднялся в портего. Я промок насквозь, но сушиться не стал. Вскрыл пакет, в котором лежал еще один конверт, вынул из него короткое письмо, теперь уже в каплях воды, стекавших с моего лица, с моих рук, и стал читать.
Дорогой Адам!
Подумать только, какой вы старательный! Значит, записали все, что я говорил? Я польщен, что вы проявили ко мне столь живой интерес. Надеюсь, я вас не разочаровал.
И теперь последнее. После него я оставлю вас наедине с вашими мыслями. Книгу, которую вы ищите, вы найдете на моем трупе. Мне приятно думать, что вы будете прикасаться ко мне даже после моей смерти. Как знать, может, вам это и понравится.
Вопреки тому, что вы, возможно, думаете, я не бездельничал. В основном писал по ночам, в кровати. В старой тетради. Переписывание — довольно утомительное занятие, я еле-еле успел закончить. Но я не хотел покидать вас, не оставив вам материала для чтения. В конце концов, там, куда, как я подозреваю, вы отправитесь, вам чем-то же нужно будет убить время.
Надеюсь, это материал неплохой, и мои издатели простят мне примитивный метод изложения. Книгу я поручил отправить Лючии, когда вы отлучались из дому. Как видите, и она, наконец-то, пригодилась.
Я вам глубоко признателен за все, что вы сделали. Ваша помощь была бесценна. И из вас получился увлекательнейший персонаж. Думаю, вы сами в этом убедитесь.
Я выронил письмо на пол и побежал в кабинет Крейса. Поворачивая за угол, я поскользнулся. Я глянул на свою ногу. Кровь, сочившаяся из раны, пропитала полотенце, которое теперь превратилось в красную массу. Стоная и бранясь, я поднялся и продолжил путь, оставляя за собой извилистый кровавый след.
Но боль в ноге ничто в сравнении с ощущением скопившейся внутри паники, будто у меня в груди засел целый рой саранчи. Я не мог вздохнуть. Дыхание перехватывало. Казалось, я вот-вот проглочу собственный язык.
Рептильные глазки Крейса безучастно смотрели с его мертвенно-бледного лица; губы были чуть изогнуты в едва заметной улыбке, словно он решил посмеяться напоследок. Мысль о том, что я должен обыскивать его мертвое тело, вызывала отвращение. Чтобы не упасть, я оперся на сундук. Но потом мои ноги подкосились, и я рухнул на пол возле Крейса. Я почувствовал, как его густеющая вязкая кровь липнет к моей коже. Закрыв глаза, я прижал ладони к его ночной сорочке и начал ощупывать его костлявый труп, ища спрятанную рукопись. Я испачкал в крови Крейса ладони, и теперь, когда я обыскивал его, они оставляли на его сорочке еще один ползущий след. Просунув руки под худое тело Крейса, я перевернул его и стал ощупывать его спину. Мои пальцы то и дело натыкались на острые кости, выпиравшие из-под его тонкой холодной кожи. Спустив ладони на его поясницу, я нащупал под сорочкой что-то твердое. Я сунул руку под ткань.
Откинув полу сорочки, я увидел прижатую резинкой к спине Крейса черную тетрадь в тканевом переплете. Я оттянул резинку, взял тетрадь. Вот она, пропавшая рукопись, которую я искал. Я открыл тетрадь. На первой странице убористым почерком Крейса было выведено название — «Лживый язык». Я начал читать. С моих рук на бумагу стекали капли крови. Все мое существо объял жуткий страх. Главного героя звали Адам. Это была книга обо мне. Написанная моими собственными словами.
От автора
Я не смог бы написать эту книгу без поддержки и любви всех тех, кто меня окружает, особенно моих родителей и моей семьи. Также я должен выразить благодарность моему неизменно энергичному и неунывающему агенту и другу Клэр Александер, наделенной удивительной интуицией и потрясающей рассудительностью, и всем сотрудникам литературного агентства «Гиллон Эйткен», и в частности Сэлли Райли, Лесли Торн и Джастину Гоуэрсу.
Мне хотелось бы поблагодарить всю команду издательства «Канонгейт букс» (Великобритания), особенно моего замечательного редактора Дэна Франклина и первоклассного издателя Джейми Бинга. Я многим обязан всем сотрудникам американских издательств «Атриа букс» и «Саймон и Шустер» и прежде всего моему редактору Питеру Борланду, его помощнику Нику Саймондсу и издателю Джудит Карр.
Я глубоко признателен Гавандре Ходж, читавшей черновой вариант этого романа, Кристоферу Флетчеру, Сьюзан Шоу, Питеру Паркеру, Джонатану Гаторн-Харди, Мэри Грин, Виктории Миллар, Майку Джонсу, Фрэнсису Уилсону, Кристоферу Стоксу, Чарльзу Даруэнту, Сальватору Григоли и Эве Гизовски. Спасибо и тебе, Маркус Филд: ты знаешь, как много ты значишь для меня.
Данная книга — плод моей фантазии, но при работе над ней мне огромную службу сослужил целый ряд источников, в том числе:
К. Andrews, National Gallery of Scotland: Catalogue of Italian Drawings, two volumes, Cambridge University Press, Cambridge, 1968.
P. Aretino, Selected Letters, tr. George Bull, Penguin Books, London, 1976.
B. Berenson, Venetian Painters of the Renaissance, 3rd edition, G.P. Putnam"s, London, 1907.
ebooksa