Сон в летнюю ночь

— Обещаю.

Мы сидели, прижавшись, и смотрели на возню людей на поляне. Они суетились, распрягая лошадей и привязывая их к облучкам, чтобы те от испуга не понесли свои же повозки и не разорвали круг. Криков было меньше, но всё же стоял шум, создаваемый десятками людей: голосили дети, их успокаивали матери, раздавались крики команд наемников. Все это не могло отвлечь от наблюдения и всё же нападение мы проглядели.

Они напали со всех сторон одновременно. Их было много. Одно только — нас они не заметили. Таким образом, мы оказались у них за спиной. Воспользовавшись этой ситуацией, я кивнула Нику, и мы натянули наши арбалеты. Первые разбойники со стрелами на спине пали на наших глазах, другие даже не обернулись на них. Зарядив вновь, мы стреляли уже чаще, не привлекая внимания. Наша загородка и положение скрывали от наседавших со всех сторон разбойников и те на нас не обращали внимание. Но вскоре поняли, откуда летят стрелы и несколько мужиков развернулись и бросились в нашу сторону. Сразив двоих, мы достали свои шпаги и, выскочив из-за засады, встали спина к спине.

— Если мне придется умереть, то я уведу с собой парочку и этих, — мелькнула отчаянная мысль, и я встала в стойку, как учили.

Их было трое дюжих мужиков, которые, разглядев нас, несколько расслабились и даже злобно заулыбались, мол, вот такая здесь охрана, но получив смертельный укол моей шпагой, один тут же свалился с удивленным лицом. Второй, шедший за ним вальяжной походкой, остановился, пораженный и тут же мой второй укол ему в плечо, вернул его в действительность. Вскрикнув, он кинулся на меня и замахнулся своей саблей. Я отпрыгнула в сторону, и тот едва меня коснулся, а сам, по инерции пробежал вперед и чуть не упал. Озверев, развернулся и вновь кинулся на меня. Тут уж я смогла всадить ему в грудь шпагу по самую рукоятку. Как у меня получилось, до сих пор не понимаю. Видимо тело Галаны всё же было хорошо тренировано, и она училась этому с детства. Оглянувшись, увидела, как Ник стоял над телом уже поверженного разбойника и тяжело дышал. Ему пришлось туго, так как этот мужик был почти в два раза выше его и мощнее. Ловкость и мастерство спасли и его и меня.

— Спасибо нашим учителям, — сказала я, хлопнув его по плечу, — И ты молодец.

Он улыбнулся и кивнул:

— И вы тоже, моя госпожа. Ишь, как ловко справились аж с двумя.

Я вновь улыбнулась и похлопала по плечу своего маленького друга. И для него и для меня это была наша маленькая персональная победа. Не раздумывая долго, огляделись и поняли, что бой уже ведется не снаружи, а внутри круга телег и перевес идет не в нашу сторону. Приостановив бросившегося было вперед Ника, потащила его в сторону ближнего куста. Там залегли и принялись наблюдать за грабежом. Я увидела, что нашу подводу еще не тронули, так как она стояла ближе к лесу, в отдалении. Лошадь была впряжена и стояла, озираясь на тревожную обстановку. Она лишь слегка дрожала и поводила глазами из стороны в сторону.

— Сейчас или никогда, — мелькнула мысль и я, схватив Ника за руку, бросилась к нашей повозке.

Ник вначале оторопел, но тут же понял мой замысел и бросился к лошади, схватив ту под уздцы. Она всхрапнула и задергалась. Я заглянула под повозку и поманила, спрятавшихся там, Гавра и Серину. Они вытаращились на меня с недоумением, а потом, опомнившись, быстро вылезли и с испугом огляделись. Увидев творящееся безобразие, подчинились моему приказу, и мы быстро сорвались с места. Лошадь, будто поняв мои намерения, легко скользила между деревьями, выбирая правильный путь. Ник и Гавр, сидящие впереди, почти не управляли вожжами, а только слегка держались за них и за борта телеги. Вскоре мы уже перестали слышать звуки сражения и крики жертв. Наша тропинка вильнула в сторону, и мы выскочили на небольшую полянку. Тут Ник придержал вожжи и остановил лошадь. Её морда уже была в пене и спина покрылась потом. Она дрожала и переминалась с ноги на ногу. Соскочив с повозки, я метнулась в сторону и быстро оббежала поляну по кругу, прислушиваясь к звукам. Но преследования не было, и я подошла к нашим. Гавр помогал сойти с повозки Серине, а Ник успокаивал лошадь, оглаживая ее шее и морде.

— Тихо, — констатировала я, кивнув назад, — Можно и передохнуть.

Серина расстелила плед, положив на него кувшин с водой и немудренную снедь, а Ник принялся обтирать пучками травы вспотевшую лошадь. Потом задал ей корм, повесив на морду мешок с зерном.

Мы молча поели и выпили воды.

— Что будем делать дальше? — спросила Серина, вглядываясь в мое усталое лицо, — Может пока отдохнем?

— Нет, — помотала я головой, — едем дальше. Кто знает, где сейчас разбойники. Может и здесь спрятались и ждут проезжающих. Теперь нигде нет покоя от их банд. Нам следует пробираться к себе в замок. Тем более что Кабор наверняка выслал отряд в подмогу. Их надо найти обязательно. Теперь самим трудно будет отбиться. Какие из нас с Ником охранники и тем более наемники, — тоскливо хмыкнула я.

Гавр тут же согласился, и мы двинулись по еле видимой колее, оставленной ранее какими-то повозками. Проехали всего ничего, как перед нами, после одного из поворотов, открылась страшная картина: разбитые две кибитки, тела убитых мужчин и изнасилованных женщин, а также мертвых троих подростков. Двоих мальчиков я не знала, а вот изуродованное тело семилетней девочки, той самой соседской пары из нашего обоза, я узнала сразу. Перевернув ее на спину, поняла, что та мертва и кинулась искать еще двоих. Соседа и соседку нашла мертвыми, а ребятишек не нашла. Серина заплакала над их телами, и даже Гавр сморкался в платок.

Ник и я перетащили тела убитых в небольшую ямку на краю поляны и сложив их, закопали, заложив могилу ветками. Я понимала, что надо бы побольше яму вырыть от хищников, но сил уже не было да и времени в обрез. Итак отвлеклись на целых два часа. Лошадей, вещи и двоих девочек, разбойники, видимо, забрали с собой. Только зачем это им было нужно, не стала углубляться. Если бы хотели ссильничать, оставили бы здесь, а так, значит, повезут на продажу. Рабство было везде, а детьми особенно. Я узнала об этом еще ранее, когда изучала этот мир. Вздохнув, собралась с силами, и мы покинули страшную поляну.

— Еще долго мне будут сниться эти картины, — думала я, придремав в кибитке под понукивание Гавра.

Вечер уверенно подкрался к нашей поездке, и мы остановились на ночлег на опушке леса. Укрывшись за высокими кустами, огляделись, и не найдя ничего подозрительного, решили развести костерок для готовки пищи и для обогрева, так как ночи уже были холодными. Из остатков воды Серина приготовила ужин, и мы смогли, наконец, плотно поесть и выпить горячего напитка. Перед сном договорилась, что будем дежурить по очереди и по часу. Дольше бы не выдержали, всё-таки и Гавр и камеристка были в возрасте, а мы с Ником очень устали и вымотались за этот день. Закутавшись в одеяло, я прилегла рядом с костром, чтобы быстро принять вахту от Серины, которая вызвалась дежурить первой. Подбросив в огонь хвороста, она тихо шептала: то ли молилась, то ли пела. Под ее негромкое бормотанье я и заснула. Проснулась от толчка в плечо.