— Я понял. — Эти слова он произнес медленно, тихим голосом. — Но спасибо.
Я посмотрела на него искоса, гадая, был ли то сарказм, — хотелось надеяться, что это он. Когда мы с Лиамом проходили подготовку к миссии в институте, нечто в нем всегда ускользало от меня. Слишком уж сдержанным он казался — с такими людьми ни в чем нельзя быть уверенной.
Я встала — голова закружилась, — поправила шляпку и, стряхнув с платья землю и травинки, сделала несколько неловких шагов — мой многослойный наряд шуршал, пачка банкнот, спрятанная в корсете, впивалась в тело.
Лиам задрал голову, принюхался. Распрямив руки и ноги, он поднялся с удивительной грацией — как показывает мой опыт, рослые мужчины обычно неуклюжи, — потянулся, поправил кудрявый докторский парик, посмотрел вбок и замер.
— Это то, о чем я думаю?
Приглядевшись, я различила дорогу: тракт шириной с телегу, чуть дальше расходившийся в две стороны. На самой развилке стояла виселица: железная рама высотой в человеческий рост, похожая на жуткую птичью клетку, на которой что-то…
— Ох.
— Значит, они действительно были всюду, — сказал он. — Либо это просто нам так повезло.
Осознав, что с той стороны исходил один из запахов, которые я учуяла, я с отвращением уставилась на мертвеца — его пустые глазницы, казалось, смотрели на меня в упор. Гниение явно продолжалось уже некоторое время — труп был где-то на полпути между свежим и иссохшим, — но в этом сумраке сказать точно было сложно. Возможно, он был разбойником — здесь принято вешать осужденных возле мест их преступления в назидание остальным. Возможно, если все пойдет наперекосяк, нас ждет та же участь.
Я задержала дыхание, но вонь все равно проникла в нос. Я сталкивалась с мертвецами, еще когда училась на медика, делала вскрытия — но подобного не видела. Хотя однажды, во время моей работы волонтером в Монголии, кое-кого захоронили по ошибке, и тело пришлось эксгумировать… От этой мысли к горлу подступила тошнота, и я, схватившись за шею, согнулась от рвотных спазмов. Когда они прошли, я промокнула глаза и выпрямилась — хмурый Лиам пристально за мной наблюдал.
— А ты сама-то как?
Его длинные ладони — бледные пятна, которыми заканчивались темные рукава его пальто, — вспорхнули в угасающем свете дня, будто он хотел коснуться меня, но не мог понять, до какой части моего тела можно дотронуться. До плеча? До локтя? До руки? За какую часть тела можно потрогать коллегу противоположного пола, когда ей плохо, но так, чтобы жест вышел не слишком интимным? Так и не найдя ответа на свой вопрос, он опустил руки — те повисли вдоль его тела; несмотря на ужас от соседства с покойником, это было смешно.
— В порядке, — ответила я. — Все отлично. Давай-ка двигать отсюда.
Мы отвернулись от виселицы. Суеверия мне не свойственны, но я понадеялась, что наш путь к гостинице пролегал не мимо нее.
— Север. Если солнце там — с одной стороны горизонт светлее, — значит, север в той стороне.
— Пожалуй, да, потому что в той стороне Венера, так?
— Венера?
— Вон та яркая точка на западе…
Я подавила прилив раздражения от того, что не заметила ее сама.
— Да, именно!
ebooksa