Я обнимал ее, изо всех сил пытаясь сдержать рыдания и дрожь.
– Я люблю тебя, Тея, – сказал я. – Засыпай. Увидимся завтра, хорошо? И каждый день после. Обещаю.
Я моргнул, и больничная комната материализовалась вокруг меня. Тея лежала в моих объятиях. Утренний свет коснулся кровати.
Она медленно пошевелилась и проснулась. Изучила меня секунду. Затем ее лицо озарилось признанием, душераздирающе красивым.
– Джимми.
– Привет, детка, – сказал я, сдерживая слезы.
Едва я успел это сказать, как Тею накрыл приступ. Несколько минут она дрожала, затем снова моргнула.
Я увидел ее.
Под растерянностью, под амнезией, в чистых голубых глубинах ее глаз, я увидел мою Тею.
Ее голова склонилась в сторону, и улыбка дрогнула.
– Сколько уже прошло?
Эпилог I
Джим
Кругом было не протолкнуться, как будто весь Бунс-Милл набился в маленькую таверну в эту субботу.
Может быть, так оно и есть, подумал я из-за стойки. Город достаточно маленький.
Или, может быть, они просто решили согреться. В этом году зима выдалась ужасно холодной, и метеорологи сказали, что Рождество – через несколько недель – будет снежным.
Я налил пива для пары завсегдатаев, Стэна и Кевина. Два парня средних лет, которые носили бейсболки и футболки независимо от погоды.
– Большой вечер, – заметил Кевин. – Ты будешь играть, Джим?
– Непременно, – сказала Лора, подойдя к бару с подносом, полным пустых стаканов. – Надо дать им то, что они хотят, верно, Джим? – И подмигнула мне.
Я улыбнулся.