Я потянулся за телефоном, чтобы включить ей какую-нибудь песню, и понял, что оставил его в своем шкафчике.
«Дерьмо. А такой план был».
– Как насчет тебя, Джимми? – спросила Тея. – Что ты слушаешь?
– В основном олдскульный рок и металл.
– Еще бы. А я тащусь от танцевальной и техно. Ты на чем-нибудь играешь?
– На самом деле, нет.
Она подтолкнула мою руку.
– Обычно это означает «да, но я не хочу, чтобы кто-то знал».
«Какая разница, если ты ей скажешь? Примерно через три минуты она все равно не вспомнит».
– Я играю на гитаре. И немного пою. – Слова вылетели прежде, чем я успел их поймать.
Тея остановилась и встала передо мной на дорожке.
– Ты поешь?
– Немного, – сознался я. Вот блин.
– Ты поешь и играешь рок-музыку на гитаре. Боже, Джимми. Ты же понимаешь, как это сексуально, верно?
Я кашлянул.
– Н-н-нет…
Она склонила голову, выражение ее лица смягчилось.
– Я заставляю тебя нервничать?
Вдох. Выдох. Черт, я говорил ей раньше.
– У меня заикание. В детстве было хуже. Учительница сказала мне, что пение может помочь.