Он вскинул голову и уставился на меня округлившимися глазами.
– Не сейчас, – поспешно добавила я. – В смысле, я просто…
– Забудь, – оборвал меня Уэстон, выпрямился и закинул сумку на плечо. – Дрейки присылают домработницу раз в неделю. Она занимается стиркой… и иногда путает наши вещи.
Я была готова поклясться, что увидела боль в его сине-зеленых глазах, а потом их взгляд снова стал ледяным.
– Я ухожу. Увидимся.
Мне стало обидно – надо же, он и минуты не желает находиться в одной комнате со мной. Я потянула вниз край футболки – его, Уэстона, футболки, – чтобы еще больше прикрыть бедра.
– Уэстон?
– Что? – буркнул он, берясь за ручку входной двери. Он даже не повернул головы.
– Мне не хватает наших разговоров.
Его плечи едва заметно дрогнули.
– Каких разговоров?
Я прислонилась к барной стойке.
– Никаких. Хорошего тебе дня.
Уэстон помедлил еще мгновение, потом издал какой-то горловой звук и вышел, на прощание хлопнув дверью.
В квартире установилась тяжелая тишина, вдруг стало очень холодно и темно. Я вернулась в комнату Коннора, сняла футболку Уэстона и положила ее в корзину для грязного белья, потом подняла с пола скомканное платье.
– Выпила кофе? – сонно пробормотал Коннор.
– Нет, мне уже пора возвращаться к себе, – ответила я, застегивая пуговицы. – Принять душ, переодеться.
– Ладно.
Я взяла свои туфли и сумочку, наклонилась, поцеловала Коннора и проговорила:
– Хорошего тебе дня.