– Не мог покрасивее сказать? Вспомнить только все те чудесные слова, которые ты пи…
– Эй, Коннор, почему бы тебе не продолжить? – сказал я. Громко.
– Да, ага, конечно. – Коннор поерзал на стуле.
Он повернулся к Отем и взял ее за руку.
– Я благодарен за то, что эта потрясающая девушка рядом со мной. Спасибо, что ты рядом.
Он наклонился и нежно ее поцеловал.
– Я тоже благодарна за то, что я с тобой. И за то, что я здесь, со всеми вами. – Отем обвела взглядом всех собравшихся за столом, потом снова поглядела на Коннора. – Я благодарна, что ты не сдался, когда я твердила, что слишком занята, что у меня разбито сердце. Я благодарна за твое чувство юмора, которое выручает меня, если мне хочется смеяться, и за твои стихи, от которых мне порой хочется плакать.
– Стихи? – переспросила Ма. – С каких это пор ты пишешь стихи, малыш Коннор?
Мои руки под столом сжались в кулаки.
– Это мое хобби, балуюсь на досуге, – сказал Коннор.
Мистер и миссис Дрейк обменялись взглядами, значения которых я не понял.
– Вот что гуманитарный колледж делает с человеком, – протянул Джефферсон и подмигнул. – Ты еще играешь в бейсбол или теперь это для тебя слишком суровый спорт?
– Оказывается, Коннор пишет чудесные стихи, – напряженно проговорила Отем, выпрямляя спину. – Думаю, многие проблемы в этой стране разрешились бы, если бы мужчины смело выражали свои чувства, а не подавляли свои эмоции, пытаясь демонстрировать маскулинность и силу.
– Ну уж, ну уж, – усмехнулся Пол, поднимая бокал.
Отем погладила Коннора по щеке тыльной стороной ладони.
– Надеюсь, ты никогда не бросишь писать стихи.
– Не брошу, – ответил он и кашлянул, глядя куда угодно, только не на меня.
Ма надула щеки.
– Чудеса, да и только. – Она пожала плечами и повернулась к Джефферсону. – А ты за что благодарен, милый, помимо того, что у тебя такая чудесная невеста?
Джефферсон просиял.