Я повернулся в ее сторону. Как же мне хотелось увидеть ее лицо! Я солгал, сказав, что «не увидел» руками, как она выглядит. Я «увидел» слишком мало для того, чтобы составить четкое представление о ее внешности, но достаточно, чтобы понять, что она красива. Боже, конечно, она хороша! Ее внешность отражает внутреннюю красоту. Потому я и должен спасти ее от такой ужасной развалины, как я.
– Шарлотта, насчет вчерашнего… Мне не следовало тебя целовать. Это было ошибкой. Это неправильно и, наверное, неправомерно, поскольку я твой наниматель. Я был не в себе из-за мигрени и плохо соображал.
– Оу. Да нет, конечно, – ответила она, и несколько травинок распрощались с жизнью, когда она безжалостно сорвала их. – Я понимаю. Ситуация была… напряженной.
– Да, напряженной. И все было бы намного хуже, если бы рядом не оказалось тебя. Боль истощила меня и лишила разума. Вот и результат. Прости меня. Этого больше не повторится.
Я медленно выдохнул. Отстой.
– Ладно.
Голос Шарлотты звучал отстраненно и странно. Непонятно, испытывала ли она облегчение, безразличие…
Или разочарование?
Она вздохнула, словно собираясь продолжить этот разговор, но, видимо, передумала. Заскрипела плетеная корзина. Шарлотта что-то искала.
– Я принесла книгу.
Значит, она не разочарована и отнеслась к этому спокойно. Ей все равно. Я лег, опершись на локти и усиленно делая вид, будто меня это, черт возьми, не задело.
– Хорошо.
– Может, ты уже устал слушать, как другие читают тебе книги, но мне показалось, эта тебе понравится.
Шарлотта права. Я по горло сыт аудиокнигами. Мне хочется самому читать слова на страницах. Но какой у меня выбор? Шрифт Брайля? Одна только мысль об этом утомляет.
– Что за книга?
– «Источник молчания» Рафаэля Мелендеса Мендона. Слышал о таком авторе?
– Смутно знакомая фамилия.
– Замечательный писатель. И это его последняя книга. С ней он вышел из добровольной ссылки.
– Из ссылки?
– Он жил в Сан-Франциско, в полном одиночестве. Писал книги, которые удостаивались наград, но никто не знал, кто их автор. Затем он опубликовал эту книгу, «Источник молчания», и вместе с ней явился миру, – голос Шарлотты изменился, потяжелел. – Прости, я только что осознала, как это должно звучать для тебя.