Я наблюдал за тем, как она уходит, и меня охватила жуткая усталость.
Иногда такое происходило, словно кулаком в живот ударили. Бессонные ночи и недосыпание, стресс и тревожность – все это накрывало меня с головой. Никакого пива с парнями. Никаких свиданий с горячими однокурсницами. Ни секса, ни вечеринок…
– Смирись, Хаас, – пробормотал я в воздух и направился в сторону дома. – Ты сам на это подписался.
На станции «Сивик-Сентрал» я пересел на линию J до Дюбус Траянгл и откинулся на спинку сиденья. Час пик еще не настал, и поезд был практически пуст. Пятница – единственный день недели, когда у меня нет вечерних занятий и я освобождаюсь пораньше. В этот день я обычно прихожу домой к четырем часам, а не в пять или шесть.
Стук колес подо мной убаюкивал, а глаза закрывались. Семейный кодекс словно проецировался на заднюю поверхность века – неприятный побочный эффект эйдетической памяти. Чем больше я что-то запоминаю, тем больше шансов, что это останется со мной навсегда.
…если один из родителей оставляет ребенка на попечении другого лица более чем на год без предоставления ему содержания или без коммуникации, то следует рассматривать это дело как отказ от ребенка…
Эти слова я никогда не забуду, и убаюкивающее движение поезда вернуло меня в август прошлого года. Древняя история. Тогда я еще не устал. Пока нет.