Сейчас и навечно

В девять утра уже было тепло. А судя по тому, что я слышала о Сан-Франциско, такая жара была не просто редкостью – она была неслыханной. И жители города пользовались этим. Здесь уже собрались парочки и семьи с детьми, наслаждающиеся хорошей погодой. А кто-то лежал один, растянувшись на траве с открытой книгой, которая служила защитой от слепящего солнца.

Я пробежала один круг вокруг парка с песней Мадонны «Open Your Heart», играющей в наушниках. На втором круге я заметила Сойера.

Он стоял примерно в двадцати ярдах от беговой дорожки в джинсах, темно-синей футболке и бейсболке «Джайентс», надетой задом наперед. Рядом с ним стояла коляска с Оливией, и я видела, как она болтает ножками, пытаясь выбраться.

Я замедлила темп, наблюдая, как Сойер раскладывает покрывало на траве, а потом достает дочь из коляски, которая тут же норовит сбежать. Мое сердце чуть не вырвалось из груди, когда Сойер со смехом подхватил Ливви и усадил ее на покрывало, вручив ей печенье. То самое печенье.

Мои ноги хотели повернуть в их сторону, словно мой внутренний компас притягивался к магнитному полюсу Сойера. Но я побежала дальше, ускорив темп.

На следующем круге Сойер играл в мяч с Оливией, насколько это было возможно с годовалым ребенком. Оливия, одетая в розовый комбинезон, в одной руке держала печенье, а другой неуверенно бросала маленький желтый мячик в сторону Сойера. Он смеялся и поднимал его, чтобы покатить его обратно по траве.

Повернув шею в их сторону, я наблюдала за происходящим, пока не врезалась в кого-то. Я чувствовала себя преследователем, шпионящим за своей жертвой: мне пришлось напомнить себе, что я пришла в парк первая, чтобы бегать и заниматься своими делами.

«Работать над собой».

Пробегая мимо в третий раз, я увидела двух девушек рядом с Сойером. Одна из них чересчур наигранно смеялась над чем-то, а вторая сидела на корточках перед Оливией и с улыбкой на лице разговаривала с ней. Меня охватило безумное желание броситься на них и повалить на траву. Но резкая боль в боку заставила меня отвести взгляд.

Я согнулась пополам, упираясь руками в колени, и тяжело дышала. До этого момента я не осознавала, насколько быстро бежала: по моему лицу стекали капли пота, а боль в боку была похожа на небольшой, вонзающийся в меня нож.

Когда смогла наконец стоять прямо, я сделала глубокий вдох и посмотрела на Сойера. И у меня снова перехватило дыхание.

Он смотрел прямо на меня, выражение его лица с такого расстоянии было сложно разглядеть, хотя мне показалось, что я увидела улыбку, мелькнувшую на его губах.

Я наблюдала, застыв на своем месте, как он поднял Оливию на руки и направился ко мне, ни слова не сказав девушкам, которые смотрели ему вслед с растерянностью и разочарованием, которое быстро сменилось презрением.

– Тебя преследуют? – спросил Сойер с небольшой улыбкой на губах, пока Оливия крутилась на его руках в попытках взглянуть на меня.

– Ха-ха, нет, – усмехнулась я. Боже, я, вероятно, выглядела ужасно. Мое лицо покраснело и опухло после интенсивной пробежки, а пропитанная потом футболка приклеилась к телу. – Представила на секунду, что я Усэйн Болт.

Оливия протянула мне свою маленькую ручку.

– Привет, милая горошинка, – сказала я, пожимая ее ладошку. – Ты хорошо себя ведешь?

– Как всегда, – ответил за нее Сойер с улыбкой, предназначенной лишь для нее. Он снял травинку с ее комбинезона, не глядя на меня. – Давно не виделись.

– Да, я была занята. Работа, репетиции. – Дыхание немного успокоилось, но сердце продолжало громко стучать. – Как твои экзамены?

– Хорошо. Два сдал, осталось еще два.