Частица твоего сердца

22
18
20
22
24
26
28
30

– Теперь, когда ты упомянул об этом…

– Иди ложись, а я принесу, – проговорил он, и я поняла, что он сделал. Избавил нас от неловкости идти в мою спальню вместе.

В своей комнате я включила радужные лампы; после режущих глаз флуоресцентных светильников в больнице их мягкий свет успокаивал. Я тяжело опустилась на кровать и скинула ботинки. Силы исчезали с каждой минутой. Я перевернулась на бок и свернулась калачиком, положив голову на подушку.

Вошел Ронан, держа в руке стакан с водой. От природы наделенный грубой, притягательной сексуальностью, в свете разноцветных ламп он выглядел просто прекрасно.

Ронан поставил стакан на тумбочку рядом с нашей с Вайолет детской фотографией. Он обвел взглядом комнату, рассматривая мои рисунки, наброски и керамические изделия. Руки он держал в карманах, словно стараясь ни к чему не прикасаться.

Я заставила себя сесть и сделала большой глоток воды. И поспешила поставить стакан обратно. Рука так дрожала, что я чуть не уронила его на пол. Ронан тут же оказался рядом и сумел его удержать.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке?

Я снова свернулась калачиком.

– Не знаю, – прошептала я. – Не думаю.

Ронан снова кивнул и снял куртку, оставшись в черной футболке. Из-за нее и темных волос, да еще татуировок, покрывавших красивые руки, в тусклом свете парень казался еще более темным. Он сел на пол рядом с кроватью, сунув под спину куртку на манер подушки.

– Что ты?..

– Я останусь, пока ты не уснешь.

Я изучала его профиль, губы, что касались меня, моих губ и кожи…

По телу пробежала приятная дрожь, а потом исчезла. Что-то напугало его в тот день, когда мы целовались. Может, его собственное прошлое. То, о чем он не рассказал.

– Я и сама не лучше, – пробормотала я; мысли сорвались с губ прежде, чем усталый мозг смог это осознать.

Ронан повернул ко мне голову:

– Что?

– Я не все тебе рассказала. Там, в больнице.

– Ты и не обязана мне ничего рассказывать.

– Знаю. Нам обоим плохо удаются разговоры о себе. Мне нужно поделиться с тобой. Но я не смогу, пока ты сидишь на полу.