– Что ты имеешь в виду?
– Ну, я не стану ни о чем тебя просить, Ронан. Мы… несовместимы, – проговорила я и ощутила боль в груди. – Или, может, нам слишком многое мешает, но… Мне бы хотелось, чтобы ты залез сюда. Никаких поцелуев. Я знаю, ты думаешь, мы совершили ошибку.
Он напрягся.
– Шайло…
– Все в порядке. Так и есть. Я несу с собой лишь хаос, хотя никто об этом не знает. Но я хочу кое в чем признаться. Ладно?
Он поколебался, затем кивнул. Я отодвинулась, ощутив, как моя спина коснулась стены, и Ронан сел на край большой кровати. Она прогнулась под его весом, и сердце ухнуло вниз вместе с ней, внутри все затрепетало. Он снял ботинки, а затем улегся на кровать. Вскоре мы уже лежали в темноте лицом к лицу.
Его прекрасное мужественное лицо находилось так близко. И осознание того, что Ронан лежал на моей подушке, просто ошеломляло. Я закрыла глаза.
– Я не думала, что можно настолько устать.
– Тебе нужно поспать.
– Тогда я останусь одна. А я так устала быть одна.
Какое-то время Ронан молчал, а потом вздохнул. Его дыхание было чистым и теплым.
– Я тоже.
– Хотя я сама виновата. – Я заставила себя открыть глаза и кивнула на нашу с Ви фотографию. – Мы были так близки. Раньше она рассказывала мне все. Но если не будет отдачи, подобное может продолжаться лишь до поры до времени. Ну, мне ведь следовало из больницы в первую очередь позвонить лучшей подруге, верно? Но я сообщила тебе.
Низкий голос Ронана громко прозвучал в темноте:
– Я не жалею об этом.
И снова это ощущение внутри, словно я напилась или каталась в парке развлечений на детских американских горках.
– Я тоже. – Я втянула в себя воздух, потом выдохнула. – За несколько часов до падения я слышала, как Биби разговаривала по телефону с моей матерью.
– Ясно.
– Я поняла, что это мама, потому что, когда она звонит, у Биби на лице всегда такое выражение. Совсем для нее нетипичное, будто бы она нервничает. Биби выглядела расстроенной. Даже злой. Она какое-то время поглядывала на меня, а потом вышла с телефоном во двор.
– И о чем шла речь?