Сахар и золото

22
18
20
22
24
26
28
30

Уставившись мне в глаза, он набрал номер и поднес к уху трубку.

Покачиваясь на каблуках, я вел себя чертовски непринужденно.

– Привет, Пэтс? Что случилось? Ты что?.. Ты? Где? Саутсайд? Хорошо… Брайан там? Да, я еду…

Чак сунул телефон обратно в карман и хлопнул меня по плечу.

– Твою мать, мне нужно идти… понимаешь?

Облегченно вздохнув, я ответил:

– Да, иди, конечно. Ты скоро станешь дядей.

– Твою мать…

Чак удалился по коридору и завернул за угол, оставив меня наедине с Марго Петтигрю.

Эван пока не ошибался. Моя надежда вспыхнула ярче… и снова потускнела, когда я тихо вошел в палату Марго.

Она напомнила гостиничный номер, но с медицинскими приборами, необходимыми для контроля жизненных показателей пациента. Над кроватью висели капельницы. Сама Марго – хрупкая брюнетка – терялась в море белых простыней. Трубки тянулись к ее рукам, носовая канюля снабжала кислородом, а нога…

Господи, ее левая нога была слегка приподнята и загипсована от лодыжки до бедра. Спицы входили в покрытую синяками и струпьями кожу почти каждые три дюйма вдоль бедра и голени, ступня распухла.

Однако хуже всего была пустота, которую я чувствовал.

Что-то более глубокое, чем печаль или меланхолия, скрывалось за депрессией.

«У нее совсем не осталось слез…» – отметил я про себя.

Но в ее больших глазах светился ум. Когда я приблизился, она посмотрела на меня, а затем отвернулась, уставясь за окно, где уже наступали сумерки.

– Что тебе нужно? – поинтересовалась она. – Боишься, что я встану и убегу?

Я приблизился к кровати.

– Мне нужно поговорить.

Ее темные на фоне бледной кожи брови сошлись вместе.