Идеально ровная спина Когана расслабилась, и он перестал сидеть так, словно кол проглотил.
– Я видела, как у тебя под одеждой кости двигаются. Это как оборот? Больно? Так все драконы умеют? – забросала я его вопросами.
– Это редкая особенность, встречающаяся у высших драконов. Боль есть, но больше от того, что прерываешь оборот в дракона и возвращаешься в человеческую форму.
– Ну, ты же не от рождения во втором обличье на Владыку похож. Как этого добился?
– Это долгий и болезненный процесс, приходилось ломать себя раз за разом, выстраивая новую форму, и закреплять результат.
– А у тебя еще другие обличья есть?
– Нет. На создание этого ушли долгие годы концентрации и тренировок.
– Прикольно.
– Что?
– Интересно, говорю. А Владыка не боится переворота? Что кто-то с такими способностями в его облике займет трон?
– Нет, – усмехнулся Коган. – Можно повторить человеческую форму, но не драконий облик Владыки и не исходящую от него мощь.
– Слушай, все хотела спросить, а что ты чувствуешь, когда оборачиваешься драконом? Это все тот же ты или преобладает сущность дракона?
– Ты совсем ничего о нас не знаешь? – удивился он.
– Как-то не интересовалась раньше, – пожала я плечами.
– На самом деле дракон изначален. Ради взаимодействия с людьми древние драконы отделили часть себя, наделив ее человеческой формой. И когда я становлюсь драконом, я словно обретаю целостность, мыслю не человеческими понятиями. Тебе этого не объяснить и не передать словами.
– Хорошо, оставим. Но как же тогда обстоят дела с истинными? Когда вы избираете пару среди своих, это еще понятно, но как дракон может признать истинную в человеческой женщине?
– Дракон способен оценить прекрасное во всех его проявлениях, будь это красота природы или совершенство форм женщины. Но еще больше он ценит силу духа, внутренние качества, способные вызвать его восхищение. И тогда появляется желание обладать, защищать, заботиться и беречь. И огонь, берущий свое начало от сердца, омывает избранницу, не причиняя вреда и даря долголетие.
– Грустно, – вздохнула я.
– Отчего?
– За Владыку. У него тридцать жен, но ни одна не вызвала у него желания заботиться и оберегать.