Кровь завоевателя

Я выставила напоказ свое невежество в поэзии. Какой позор.

– Не называй меня так, паша. Это не мой титул.

Он скривился:

– Разве ты не дочь кагана силгизов? Учитывая собравшихся у наших ворот людей, полагаю, тебя пора повысить в звании.

– Возможно, и тебя тоже.

Я сунула руку в карман кафтана, вытащила пергамент и вручила его Озару.

– Что это?

Он щелкнул пальцами, и один из помощников принес ему очки. Озар прищурился сквозь них, развернул пергамент и прочел его содержимое.

– О Лат! – воскликнул он, а его глаза чуть не вылезли из орбит. – Я месяцами умолял меджлис. О тысячи небес и святые у великого престола, как ты сумела это раздобыть?

До чего же он все-таки напыщенный.

– У меня есть свои способы, – ответила я с небрежной улыбкой, зная, что это сведет его с ума.

– Дорогая моя, ты даже представить не можешь ценность этого документа. Баркам много лет меня преследует. «Монополия Озара на торговлю пряностями должна быть разрушена!» – вот его первые слова после пробуждения и последние перед сном. «Ценовые войны Озара идут вразрез с законами шаха и Источника!» – вот что нашептывает Великий визирь на ухо жене, когда та его услаждает. – Озар прикрыл рот рукой. – Прости за грубость, но я не могу сдержаться. Как ты заставила его поставить печать на документ, дарующий мне исключительные права на торговлю пряностями из Коа?

Теперь он добивался, чтобы я открыла карты.

– Важнее другое – чего я хочу взамен?

– Я отдам тебе полцарства, да и другую половину в придачу.

– Чудесно. Люблю, когда богатые и могущественные люди у меня в долгу.

Он удивленно поднял брови. Быть может, он думал, что я сразу попрошу вернуть долг. Но, как и всякий долг, его лучше потребовать позже, и с процентами.

– А знаешь, султанша, ты совершенно не похожа на ту девочку, которую притащили из Пустоши восемь лет назад. Тощая, воняющая конским навозом, едва способная читать на собственном языке. А сейчас ты стала настоящей горожанкой. Какое удовольствие смотреть, насколько высоко ты поднялась.

Настоящее удовольствие – это знать, что богатейший купец в стране – мой должник. Или был бы моим должником, если бы документ был подлинным. Я не могла избавиться от дрожи, пробиравшей до костей, при мысли о пергаменте, который ему дала, и о том, кто дал его мне.

Зедра хлопала, глядя, как маленькая обезьянка пляшет на спине слона с красными бивнями. И бросила золотую монету, что было совершенно излишне. Обезьянка поймала ее красной шляпой и кинула хозяину с седыми усами. Тот просиял.