Посмотри, наш сад погибает

– Без тебя мы бы не справились, Вадзим, – тяжело дыша с непривычки, произнёс Белый. – Гребцов должно быть не меньше четырёх…

– Наверное, поэтому их и было четверо! Пока эта пришибленная их не зарезала.

– Я же сказала…

– Заткнитесь, – прорычал Белый, и на ушкуе мгновенно наступила тишина.

По правому борту проплыли огни старгородских усадеб. Там, где прежде стоял дворец Буривоев, было темно.

– Нечего шуметь, – тише добавил Белый. – Ночью на воде звуки далеко разносятся.

Мерно ударяли вёсла. Скрылся из виду Старгород, и всё вокруг погрузилось в кромешный мрак. Один только Белый мог разглядеть тёмную реку и безлюдные берега. Вдалеке на деревьях мелькнули белые, искрящиеся холодным лунным светом тени. Приближалась русалья седмица. Скоро духи Нави обретут свою силу.

Всё ближе раздавались раскаты, и ветер крепчал. Их небольшой ушкуй, на котором обычно разбойничали старгородские ушкуйники как раз потому, что он был лёгкий и быстрый, начало мотать по волнам.

– Нужно причалить, – нерешительно раздалось из-за спины. – В бурю нельзя… перевернёмся.

Белый обернулся на одного из двух выживших ушкуйников. Галка всё же была бешеная. Безрассудная. Вместо того чтобы заплатить, она убила двух человек, и мало того что оставила их без гребцов, так и обрекла всё дело на провал. Теперь выжившие попытаются сбежать или напасть, когда остальные потеряют бдительность. Ещё и Вадзима пришлось взять с собой, чтобы помог грести. Ничем хорошим это закончиться не могло.

– Недалеко мы ушли, – вздохнул Белый, оглядываясь по сторонам. С одной стороны был большой, покрытый мхом камень. – Вон, берите правее.

Ушкуйники были опытные, несмотря на темноту, они узнали берег.

– Господин, – сказал тот, что был побойчее, – а может, к другому месту.

– А что с этим не так?

– Так это… Щурово городище.

– Что?

– Щурово городище, – повторил ушкуйник и на мгновение убрал руку с весла, чтобы осенить себя священным знамением, коснулся лба, губ и груди. – Там когда-то Щур правил. И сейчас туда добрые люди не заходят.

– Хорошо, что мы не добрые, правда? – оскалился Белый. – Греби.

Уже совсем стемнело, и ветер рвал парус, когда они сошли на берег. Поднялись волны, лупили безжалостно, резко, всё норовя сбить с ног. Вчетвером мужчины вытащили ушкуй на берег, прямо к камню.

Блеснула молния, и вырезанный на камне ящер вильнул им хвостом. Белый смерил его холодным взглядом, вытащил нож, провёл по ладони.