Посмотри, наш сад погибает

22
18
20
22
24
26
28
30

Медленно, точно нарочито громко шаркая, скренорец вышел из хлева.

Войчех присел на корточки, пригляделся, щуря глаза. Было темно. Морщась от запахов, он пригляделся к Грачу, подметил и свежие шрамы на груди, и следы укусов ящера, и прожжённую до мяса плоть на запястьях.

– Ну что? – Белый коснулся мизинцем раны брата, и тот зашипел. – Держишься?

– Пошёл на хрен!

– Держишься, – протянул Белый и покорябал ногтями рану. – Непривычно, наверное? Приходится терпеть боль, как обычному человеку, когда привык жрать чужие жизни и подпитывать свою.

– Не тебе говорить об обычных людях, ублюдок! – Грач заскрипел зубами, но не пошевелился.

Слишком гордый. Привык быть сильнее остальных.

– Не мне, – согласился Белый Ворон. – Итак, зачем ты спас мальчишку Буривоев?

– Мне его…

– Не-ет, – Белый сильнее воткнул ноготь в рану, и Грач выпучил глаза. – Я вижу твои запястья. Тебе никто не давал заказ. Зато мне, – он наконец убрал руку и закатал рукав своей рубахи, – дали целых два. Вопрос: зачем ты полез к Буривоям?

– Не твоё дело, ублюдок.

Раньше, что бы ни происходило, Грач всегда оставался уравновешенным. Ничто не могло выбить его из колеи. На губах неизменно играла улыбка. Размеренный, самодовольный, уверенный в своей силе. Никто из младших Воронов не мог с ним сравниться. Он был старше, сильнее, опытнее… И после смерти Вороны он единственный из Воронов был чародеем.

– Ты не ответил, – нахмурился Белый. – Зачем ты полез к Буривоям?

– Я же сказал: пошёл на хрен, ублюдок, – криво усмехнулся Грач.

Под глазами его залегли глубокие тени. Щёки провалились.

Взгляд невольно вернулся к глубоким, покрасневшим следам от укусов.

– Тебя не коснулась сила Нави. А мальчишку она убивает.

– Тебе Навь тоже нипочём, – усмехнулся Грач. – Тяжело убить того, кто уже мёртв.

– Хм…

Белый невольно коснулся заштопанной дыры на штанах. И вправду, укус ящера ему не повредил. Не так, как мальчишке Буривоев.