Где-то тоже заскрипела и хлопнула дверь, будто призрак в старом замке цепями поворочал; может быть, это охранник? Пожалуйста, Господи, пусть это будет охранник, хотя понятно же: если бы он здесь был, то проверил бы ее пропуск еще на входе, да?
Майка с опаской выглянула в холл, вжала голову в плечи и, как испуганный страус, поскакала на второй этаж. После тренировки ей еще не встретился ни один охранник.
Держась за рейки узкого балкончика почти под потолком, она толкнула обитую медным листом дверь с круглым занавешенным окошком посередине и вошла в раздевалку.
Раздевалка была пустой и освещалась одной помигивающей лампой. Несколько длинных рядов шкафчиков шли от двери до тусклого окна. Из открытой душевой парило и лился теплый желтый свет, вода с успокаивающим шипением падала на плиточный пол, и было слышно, как там кто-то плещется – Агата!
Майка сразу увидела ее зеленую адидасовскую сумку на одной из лавок перед шкафчиками, значит, рыжая красотка размышляла схожим образом: она тоже не хотела пересекаться ни с блондинкой, ни с Кошкой и пришла сюда. Майка опустила свою сумку со спортивным снаряжением на лавку и сняла слинг. Чем дольше она вот так вот стояла, растрепанная, грязная, жалкая, слушая, как плещется в душевой Агата, тем глупее себя чувствовала, потому что с каждой секундой оцепенение, странное оцепенение улетучивалось, а на смену ему приходило тепло.
Ну неужели все, что произошло на корте, нельзя объяснить рационально? Наверняка же можно. А ее, Майку, просто атаковал очередной приступ психоза на фоне поехавшей с горя крыши, и если она позволит себе поверить в то, что это были вороны, которые умеют превращаться в людей, то потом ей в голову, не дай бог, придет, что в мире есть магия; а раз в мире есть магия, значит, возможны и чудеса, а раз возможны чудеса, то, может быть, и папа с мамой просто-напросто заблудились где-то между уроборосными измерениями и ждут, что она их найдет, увидит, услышит – здесь, на этой земле…
От одной мысли о возможности снова встретиться с родителями, попытаться их спасти, поглядеть на них хотя бы одним глазком Майка покачнулась, как на автомате сбросила с себя мокрую заляпанную теннисную форму, вытащила из сумки резиновые курортные шлепанцы, видавшие виды, обернулась полотенцем и зашла в душевую.
Едва к ней вернулись эти старые знакомые мысли, внутри, как всегда, проснулась боль, много боли и страшная тяга дотронуться, и удержать, и не отпускать то, чего давно не было. Но вместо этого, как бетонная плита, сброшенная строительным краном, на сердце обрушилась покинутость, страшная покинутость.
Дышать было тяжело, и голова кружилась от недостатка кислорода. Вот поэтому, как говорила психолог, нельзя надеяться, нельзя ждать, нельзя искать знаки и верить в магию, нужно просто жить так, будто они никогда не встретятся.
Никогда не встретятся.
Никогда.
Ни…
Стоя под струями воды, со своими длинными медно-рыжими волосами, идеальной формы ногами и высокой грудью, Агата в своей роденовской наготе казалась еще красивее, чем в одежде, и, как ни странно, именно легкий укол зависти помог Майке отвлечься от тяжелых мыслей.
– Майя! Наконец-то! Ты видела это? В небе? – Рыжая провела рукой по лицу, пытаясь разглядеть Майку за струйками воды, набегающими на глаза. – Я уже начала волноваться, что вперед тебя ушла. Стою и вот думаю: надо, наверное, было завойсить тебе сообщение. Где ты ходила? Прости, что я без тебя убежала… но меня эти вороны напугали, ты видела этих ворон? Кошмар какой-то, ты видела?..
– Ты уверена, что там были вороны?
– Так, стоп! То есть? Ты мне щас, типа, говоришь, что не видела черные плащи в воздухе? Ты сегодня без шампуня? – Агата выключила свой душ и поставила на перегородку между душевыми черную бутылочку с шампунем. – Можешь мой вон взять, у меня все равно много осталось. Да не стесняйся ты, бери, не стесняйся, я все равно скоро поеду закупаться… не стесняйся!
– Я не стесняюсь.
– Так, еще раз. Я думаю, мы видели как раз то, о чем все так много говорят в подкастах и на ютубе. Всякое там смешение измерений и пространств, понимаешь? Ну, как в Европе и Америке… Вопрос только в том, в каком измерении люди спокойненько берут и превращаются в ворон и обратно.
– Прости, слушай, ты же уже ополоснулась или так и будешь стоять голой? – перебила Майка. Она сбросила с себя полотенце и включила душ, сердцем и душой ощущая под взглядом рыжей всю неухоженность и некрасивость своего тела.
Та, кажется, не сразу сообразила, о чем ее спрашивают, а когда поняла, запнулась на полуслове и залилась краской:
ebooksa